Вечеромъ онъ никакъ не можетъ уснуть. Солдаты съ вѣниками, большія кошки, лошади, стеклышко, корыто съ апельсинами, свѣтлыя пуговицы, все это собралось въ кучу и давитъ его мозгъ. Онъ ворочается съ-боку-на-бокъ, болтаетъ и въ концѣ концовъ, не вынося своего возбужденія, начинаетъ плакать.
— А у тебя жаръ! — говоритъ мама, касаясь ладонью его лба. — Отчего бы это могло случиться?
— Печка! — плачетъ Гриша. — Пошла отсюда, печка!
— Вѣроятно, покушалъ лишнее...— рѣшаетъ мама.
И Гриша, распираемый впечатлѣніями новой, только-что извѣданной жизни, получаетъ отъ мамы ложку касторки.
Вечером он никак не может уснуть. Солдаты с вениками, большие кошки, лошади, стеклышко, корыто с апельсинами, светлые пуговицы, все это собралось в кучу и давит его мозг. Он ворочается с боку на бок, болтает и в конце концов, не вынося своего возбуждения, начинает плакать.
— А у тебя жар! — говорит мама, касаясь ладонью его лба. — Отчего бы это могло случиться?
— Печка! — плачет Гриша. — Пошла отсюда, печка!
— Вероятно, покушал лишнее...— решает мама.
И Гриша, распираемый впечатлениями новой, только что изведанной жизни, получает от мамы ложку касторки.
