думать каждому подарокъ по вкусу, и потому въ затруднительныхъ случаяхъ старшія дѣти прибѣгали къ его изобрѣтательности.
— Папа, ну что̀ мы подаримъ Колѣ Радомскому?—спрашивали Аркадія Николаевича дочери.—Онъ большой такой, гимназистъ послѣдняго класса… нельзя же ему игрушку…
— Зачѣмъ же игрушку?—возражалъ Аркадій Николаевичъ.—Самое лучшее купите для него хорошенькій портсигаръ. Юноша будетъ польщенъ такимъ солиднымъ подаркомъ. Теперь очень хорошенькіе портсигары продаются у Лукутина. Да, кстати, намекните этому Колѣ, чтобы онъ не стѣснялся при мнѣ курить. А то давеча, когда я вошелъ въ гостиную, такъ онъ папироску въ рукавъ спряталъ…
Аркадій Николаевичъ любилъ, чтобы у него елка выходила на славу, и всегда приглашалъ къ ней оркестръ Рябова. Но въ этомъ году[1] съ музыкой произошелъ цѣлый рядъ роковыхъ недоразумѣній. Къ Рябову почему-то послали очень поздно; оркестръ его, раздѣляемый на праздникахъ на три части, оказался уже разобраннымъ. Маэстро въ силу давняго знакомства съ домомъ Рудневыхъ обѣщалъ однако какъ-нибудь устроить это дѣло, надѣясь, что въ другомъ домѣ перемѣнятъ день елки, но по неизвѣстной причинѣ замедлилъ отвѣтомъ, и когда бросились искать въ другія мѣста, то во всей Москвѣ не оказалось ни одного оркестра. Аркадій Николаѣвичъ разсердился и велѣлъ отыскать хорошаго тапера, но кому отдалъ это приказаніе, онъ и самъ теперь не помнилъ. Этотъ «кто-то», навѣрно, свалилъ данное ему порученіе на
- ↑ Разсказъ нашъ относится къ 1885 году. Кстати замѣтимъ, что основная фабула его покоится на дѣйствительномъ фактѣ, сообщенномъ автору въ Москвѣ М. А. З—вой, близко знавшей семью, названную въ разсказѣ вымышленной фамиліей Рудневыхъ.
