залъ рѣшительно Сергѣй. На ходу онъ уже успѣлъ, прыгая то на одной, то на другой ногѣ, стащить съ себя панталоны.—Давай, я тебѣ пособлю орга̀нъ снять.
Онъ быстро раздѣлся, звонко хлопнулъ себя ладонями по голому, шоколадному отъ загара тѣлу и бросился въ воду, подымая вокругъ себя бугры кипящей пѣны.
Дѣдушка раздѣвался не торопясь. Прикрывъ глаза ладонью отъ солнца и щурясь, онъ съ любовной усмѣшкой глядѣлъ на Сергѣя.
«Ничего себѣ, растетъ паренекъ,—думалъ Лодыжкинъ:—даромъ, что костлявый—вонъ всѣ ребра видать, а все-таки будетъ парень крѣпкій».
— Эй, Сережка! Ты больно далече-то не плавай. Морская свинья утащитъ.
— А я ее за хвостъ!—крикнулъ издали Сергѣй.
Дѣдушка долго постоялъ на солнышкѣ, щупая у себя подъ мышками. Въ воду онъ сошелъ очень осторожно и, прежде чѣмъ окунуться, старательно мочилъ себѣ красное лысое темя и впалые бока. Тѣло у него было желтое, дряблое и безсильное, ноги—поразительно тонкія, а спина съ выдавшимися острыми лопатками была сгорблена отъ долголѣтняго тасканія шарманки.
— Дѣдушка Додыжкинъ, гляди!—крикнулъ Сергѣй.
Онъ перекувырнулся въ водѣ, закинувъ себѣ ноги черезъ голову. Дѣдушка, уже влѣзшій въ воду по поясъ и присѣдавшій въ ней съ блаженнымъ кряхтѣніемъ, крикнулъ тревожно:
— Ну, а ты не балуйся, поросенокъ. Смотри! Я т-тебя!
Арто неистово лаялъ и скакалъ по берегу. Его безпокоило, что мальчикъ заплылъ такъ далеко. «Къ чему показывать свою храбрость?—волновался пудель.—Есть земля—и ходи по землѣ. Гораздо спокойнѣе».
Онъ и самъ залѣзъ-было въ воду по брюхо и два-
