Узкими горными тропинками, отъ одного дачнаго поселка до другого, пробиралась вдоль южнаго берега Крыма маленькая бродячая труппа. Впереди обыкновенно бѣжалъ, свѣсивъ на бокъ длинный розовый языкъ, бѣлый пудель Арто, остриженный наподобіе льва. У перекрестковъ онъ останавливался и, махая хвостомъ, вопросительно оглядывался назадъ. По какимъ-то, ему одному извѣстнымъ признакамъ онъ всегда безошибочно узнавалъ дорогу и, весело болтая мохнатыми ушами, кидался галопомъ впередъ. За собакой шелъ двѣнадцатилѣтній мальчикъ Сергѣй, который держалъ подъ лѣвымъ локтемъ свернутый коверъ для акробатическихъ упражненій, а въ правой несъ тѣсную и грязную клѣтку со щегломъ, обученнымъ вытаскивать изъ ящика разноцвѣтныя бумажки съ предсказаніями на будущую жизнь. Наконецъ сзади плелся старшій членъ труппы—дѣдушка Мартынъ Лодыжкинъ, съ шарманкой на скрюченной спинѣ.
Шарманка была старинная, страдавшая хрипотой, кашлемъ и перенесшая на своемъ вѣку не одинъ десятокъ починокъ. Играла она двѣ вещи: унылый нѣмецкій вальсъ Лаунера и галопъ изъ «Путешествія въ Китай»—обѣ бывшія въ модѣ лѣтъ 30—40 тому назадъ,
