«— Тэки, тэки, тэки…
«Я не понималъ. Тогда онъ бросилъ свои деньги мнѣ на колѣно, крикнулъ еще разъ «тэки» и убѣжалъ въ свой уголокъ.
«Ну, что̀ скрываться? Я заплакалъ, какъ маленькій мальчикъ. Ревѣлъ я очень долго и громко. Александра Ивановна также плакала вмѣстѣ со мною отъ умиленія и жалости, а Степанъ изъ темнаго угла испускалъ жалобные, совершенно осмысленные: «урлы, урлы, урлы»…
«Когда я успокоился, мнѣ стало легче. Неожиданное сочувствіе блаженненькаго вдругъ согрѣло и приласкало мое сердце, показало мнѣ, что еще можно и должно жить, пока есть на свѣтѣ любовь и состраданіе.
«Такъ вотъ почему,—закончилъ Зиминъ свой разсказъ:—вотъ почему я такъ жалѣю этихъ несчастныхъ и не смѣю имъ отказывать въ человѣческомъ достоинствѣ. Да и кстати: его сочувствіе принесло мнѣ счастье. Теперь я очень радъ, что не сдѣлался «моментомъ». Это такъ у насъ въ арміи называли офицеровъ генеральнаго штаба. У меня впереди и въ прошломъ большая, широкая, свободная жизнь. Я суевѣренъ».
