«Съ ужасомъ въ сердцѣ подбѣжалъ къ нему Демиіръ-Кая и сказалъ скорбно:
«— Братъ мой, я убилъ тебя!
«Но умирающій отвѣтилъ:
«— Не ты убилъ меня, а рука Аллаха. Слушай. Паша нашего вилайета — жестокій, алчный, несправедливый человѣкъ. Мои друзья затѣяли противъ него заговоръ. Но я прельстился богатой денежной наградой. Я хотѣлъ ихъ выдать. И вотъ, когда я торопился съ моимъ доносомъ, меня остановилъ камень, брошенный тобою. Такъ хочетъ Богъ. Прощай.
«Удрученный горемъ, вернулся Демиръ-Кая въ свой дворъ. Лѣстница добродѣтели и раскаянія, по которой онъ такъ терпѣливо всходилъ вверхъ цѣлыя двадцать лѣтъ, подломилась подъ нимъ и рухнула въ одинъ короткій мигъ лѣтняго утра.
«Въ отчаяніи поглядѣлъ онъ туда, гдѣ взоръ его привыкъ ежедневно останавливаться на черной, обугленной головнѣ. И вдругъ — о, чудо! — онъ видитъ, что на его глазахъ умершее дерево пускаетъ ростки, покрывается почками, одѣвается благоуханной зеленью и расцвѣтаетъ нѣжными желтыми цвѣтами.
«Тогда упалъ на колѣни Демиръ-Кая и радостно заплакалъ. Ибо онъ понялъ, что великій и всемилостивый Аллахъ въ неизреченной премудрости своей простилъ ему девяносто девять загубленныхъ жизней за смерть одного предателя».
С ужасом в сердце подбежал к нему Демиир-Кая и сказал скорбно:
— Брат мой, я убил тебя!
Но умирающий ответил:
— Не ты убил меня, а рука Аллаха. Слушай. Паша нашего вилайета — жестокий, алчный, несправедливый человек. Мои друзья затеяли против него заговор. Но я прельстился богатой денежной наградой. Я хотел их выдать. И вот, когда я торопился с моим доносом, меня остановил камень, брошенный тобою. Так хочет Бог. Прощай.
Удрученный горем, вернулся Демир-Кая в свой двор. Лестница добродетели и раскаяния, по которой он так терпеливо всходил вверх целые двадцать лет, подломилась под ним и рухнула в один короткий миг летнего утра.
В отчаянии поглядел он туда, где взор его привык ежедневно останавливаться на черной, обугленной головне. И вдруг — о, чудо! — он видит, что на его глазах умершее дерево пускает ростки, покрывается почками, одевается благоуханной зеленью и расцветает нежными желтыми цветами.
Тогда упал на колени Демир-Кая и радостно заплакал. Ибо он понял, что великий и всемилостивый Аллах в неизреченной премудрости своей простил ему девяносто девять загубленных жизней за смерть одного предателя».
