да ну ихъ къ бѣсу, эти часы, господа»… Но Ивановъ 1-й прикрикнулъ на него, страшно выкатывая глаза:
«— Дуракъ! Наплевать намъ на твои часы. Понимаешь ли ты, что при-слу-ги здѣсь не бы-ло.
«Наконецъ мы сбились съ ногъ въ поискахъ за этими проклятыми часами и сѣли вокругъ стола въ томительномъ молчаніи. Кожинъ тоскливо обвелъ насъ глазами и спросилъ еле слышно:
«— Что̀ же теперь дѣлать, господа?
«— Ну, ужъ это ваше дѣло, что̀ дѣлать, майоръ,—сурово возразилъ Ивановъ 1-й.—Вы между нами старшій… А только часы должны непремѣнно найтись.
«Было рѣшено, что каждый изъ насъ позволитъ себя обыскать. Первымъ подошелъ есаулъ Сиротко, за нимъ штабъ-ротмистръ Ивановъ 1-й. Лицо стараго гусара побагровѣло, и шрамъ отъ сабельнаго удара, шедшій черезъ всю его сѣдую голову и черезъ лобъ до переносицы, казался широкой бѣлой полосой. Дрожащими руками онъ выворачивалъ карманы съ такой силой, точно хотѣлъ ихъ совсѣмъ выбросить изъ чикчиръ, и бормоталъ, кусая усы:
«— Срамъ! Мерзость! Въ первый разъ N-цы другъ друга обыскиваютъ… Позоръ!.. Стыдно моимъ сѣдинамъ, стыдно…
«Такимъ образомъ мы всѣ поочередно были обысканы. Остался одинъ только Чекмаревъ.
«— Ну, Ѳедюша, подходи… что̀ же ты?—подтолкнулъ его съ суровой и грустной лаской Ивановъ 1-й.
«Но онъ стоялъ, плотно прислонившись къ стѣнѣ, блѣдный, съ вздрагивающими губами, и не двигался съ мѣста.
«— Ну, иди же, Чекмаревъ,—ободрялъ его майоръ Кожинъ. — Видишь, всѣ подходили…
«Чекмаревъ медленно покачалъ головой. Я никогда не
