подъ чужимъ именемъ скрываться въ чужихъ земляхъ, терпя страшную бѣдность и лишенія. Онъ разсказалъ ей о томъ, какъ въ отдаленной неизвѣстной странѣ, когда онъ стоялъ на рынкѣ въ ожиданіи, что его наймутъ куда-нибудь работать, къ нему подошелъ царскій поваръ и сказалъ:
— Чужестранецъ, помоги мнѣ донести эту корзину съ рыбами во дворецъ.
Своимъ умомъ, ловкостью и умѣлымъ обхожденіемъ Соломонъ такъ понравился придворнымъ, что въ скоромъ времени устроился во дворцѣ, а когда старшій поваръ умеръ, то онъ заступилъ его мѣсто. Дальше говориль Соломонъ о томъ, какъ единственная дочь царя, прекрасная пылкая дѣвушка, влюбилась тайно въ новаго повара, какъ она открылась ему невольно въ любви, какъ они однажды бѣжали вмѣстѣ изъ дворца ночью, были настигнуты и приведены обратно, какъ осужденъ былъ Соломонъ на смерть, и какъ чудомъ удалось ему бѣжать изъ темницы.
Жадно внимала ему Суламиѳь, и когда онъ замолкалъ, тогда среди тишины ночи смыкались ихъ губы, сплетались руки, прикасались груди. И когда наступало утро, и тѣло Суламиѳи казалось пѣнно-розовымъ, и любовная усталость окружала голубыми тѣнями ея прекрасные глаза, она говорила съ нѣжной улыбкою:
— Освѣжите меня яблоками, подкрѣпите меня виномъ, ибо я изнемогаю отъ любви.
Въ храмѣ Изиды на горѣ Ватнъ-Эль-Хавъ только-что отошла первая часть великаго тайнодѣйствія, на которую допускались вѣрующіе малаго посвященія. Очередной жрецъ — древній старецъ въ бѣлой одеждѣ, съ бри-
под чужим именем скрываться в чужих землях, терпя страшную бедность и лишения. Он рассказал ей о том, как в отдаленной неизвестной стране, когда он стоял на рынке в ожидании, что его наймут куда-нибудь работать, к нему подошел царский повар и сказал:
— Чужестранец, помоги мне донести эту корзину с рыбами во дворец.
Своим умом, ловкостью и умелым обхождением Соломон так понравился придворным, что в скором времени устроился во дворце, а когда старший повар умер, то он заступил его место. Дальше говориль Соломон о том, как единственная дочь царя, прекрасная пылкая девушка, влюбилась тайно в нового повара, как она открылась ему невольно в любви, как они однажды бежали вместе из дворца ночью, были настигнуты и приведены обратно, как осужден был Соломон на смерть, и как чудом удалось ему бежать из темницы.
Жадно внимала ему Суламифь, и когда он замолкал, тогда среди тишины ночи смыкались их губы, сплетались руки, прикасались груди. И когда наступало утро, и тело Суламифи казалось пенно-розовым, и любовная усталость окружала голубыми тенями ее прекрасные глаза, она говорила с нежной улыбкою:
— Освежите меня яблоками, подкрепите меня вином, ибо я изнемогаю от любви.
В храме Изиды на горе Ватн-Эль-Хав только что отошла первая часть великого тайнодействия, на которую допускались верующие малого посвящения. Очередной жрец — древний старец в белой одежде, с бри-
