«Первое время я себя чувствовалъ какъ на крыльяхъ. Alma mater universitas, неизмѣримость и величіе науки, безкорыстное служеніе человѣчеству — всѣ эти такія смѣшныя въ настоящее время слова наполняли мою душу сладостнымъ и гордымъ трепетомъ. Мой рабочій день былъ строго распредѣленъ по часамъ для удобства занятій, я много читалъ, аккуратно посѣщалъ лекціи и каждый вечеръ приводилъ въ порядокъ свои дневныя записки.
«Настала весна, теплая, душистая, опьяняющая весна, о всѣхъ прелестяхъ которой на сѣверѣ и понятія не имѣютъ. Одна за другой расцвѣтали черемуха, сирень и бѣлая акація, наполняя воздухъ томнымъ благоуханіемъ. Наступили нѣжныя, серебристыя ночи, во время которыхъ я не могъ сомкнуть глазъ, и все мое существо ныло тревожнымъ и радостнымъ ожиданіемъ.
«Въ одну изъ этихъ чудныхъ ночей въ мое сердце пробрался женскій образъ.
«Однажды, вернувшись часовъ въ одиннадцать вечера отъ товарища, я сидѣлъ, не зажигая огня, у открытаго окна, выходившаго въ густой, полузаросшій садъ.
«Свѣтила луна, и круглые куполы деревьевъ казались окутанными полупрозрачнымъ бѣлымъ туманомъ. Гдѣ-то далеко цѣлый хоръ лягушекъ кричалъ звонко и вперебой.
«Вдругъ въ саду завизжала на петляхъ и потомъ громко брякнула калитка, и до меня донесся веселый, звучный и радостный, несомнѣнно женскій смѣхъ. Два женскихъ силуэта показались на дорожкѣ подъ моимъ окномъ, исчезли на мгновеніе въ тѣни широкой липы, потомъ опять показались въ свѣтломъ пятнѣ и опять исчезли. Обѣ незнакомки были стройны и высоки ростомъ и шли обнявшись. Я не помню, о чемъ онѣ разговаривали, — кажется, о какихъ-то женскихъ пустякахъ, объ отдѣлкѣ для шляпокъ, или объ общихъ знакомыхъ, но ихъ свѣжіе,
