залъ этотъ человѣкъ. — Я поставилъ трупъ старика у дерева и далъ каждому изъ братьевъ ихъ луки и стрѣлы. Старшій стрѣлялъ первымъ. На разстояніи ста двадцати локтей онъ попалъ какъ разъ въ то мѣсто, гдѣ бьется у живого человѣка сердце.
— Прекрасный выстрѣлъ, — сказалъ Соломонъ. — А младшій?
— Прости меня, царь, я не могъ настоять на томъ, чтобы твое повелѣніе было исполнено въ точности… Младшій натянулъ тетиву и положилъ уже на нее стрѣлу, но вдругъ опустилъ лукъ къ ногамъ, повернулся и сказалъ, заплакавъ: «Нѣтъ, я не могу сдѣлать этого… Не буду стрѣлять въ трупъ моего отца».
— Такъ пусть ему и принадлежитъ имѣніе его отца, — рѣшилъ царь. — Онъ оказался достойнѣйшимъ сыномъ. Старшій же, если хочетъ, можетъ поступить въ число моихъ тѣлохранителей. Мнѣ нужны такіе сильные и жадные люди, съ мѣткою рукою, вѣрнымъ взглядомъ и съ сердцемъ, обросшимъ шерстью.
Затѣмъ предстали предъ царемъ три человѣка. Ведя общее торговое дѣло, нажили они много денегъ. И вотъ, когда пришла имъ пора ѣхать въ Іерусалимъ, то зашили они золото въ кожаный поясъ и пустились въ путь. Дорогою заночевали они въ лѣсу, а поясъ для сохранности зарыли въ землю. Когда же они проснулись на утро, то не нашли пояса въ томъ мѣстѣ, куда его положили.
Каждый изъ нихъ обвинялъ другого въ тайномъ похищеніи, и такъ какъ всѣ трое казались людьми очень хитрыми и тонкими въ рѣчахъ, то сказалъ имъ царь:
— Прежде, чѣмъ я рѣшу ваше дѣло, выслушайте то, что я разскажу вамъ. Одна красивая дѣвица обѣщала своему возлюбленному, отправлявшемуся въ путешествіе, ждать его возвращенія и никому не отдавать своего дѣвства, кромѣ него. Но, уѣхавъ, онъ въ непродолжитель-
зал этот человек. — Я поставил труп старика у дерева и дал каждому из братьев их луки и стрелы. Старший стрелял первым. На расстоянии ста двадцати локтей он попал как раз в то место, где бьется у живого человека сердце.
— Прекрасный выстрел, — сказал Соломон. — А младший?
— Прости меня, царь, я не мог настоять на том, чтобы твое повеление было исполнено в точности… Младший натянул тетиву и положил уже на нее стрелу, но вдруг опустил лук к ногам, повернулся и сказал, заплакав: «Нет, я не могу сделать этого… Не буду стрелять в труп моего отца».
— Так пусть ему и принадлежит имение его отца, — решил царь. — Он оказался достойнейшим сыном. Старший же, если хочет, может поступить в число моих телохранителей. Мне нужны такие сильные и жадные люди, с меткою рукою, верным взглядом и с сердцем, обросшим шерстью.
Затем предстали пред царем три человека. Ведя общее торговое дело, нажили они много денег. И вот, когда пришла им пора ехать в Иерусалим, то зашили они золото в кожаный пояс и пустились в путь. Дорогою заночевали они в лесу, а пояс для сохранности зарыли в землю. Когда же они проснулись на утро, то не нашли пояса в том месте, куда его положили.
Каждый из них обвинял другого в тайном похищении, и так как все трое казались людьми очень хитрыми и тонкими в речах, то сказал им царь:
— Прежде, чем я решу ваше дело, выслушайте то, что я расскажу вам. Одна красивая девица обещала своему возлюбленному, отправлявшемуся в путешествие, ждать его возвращения и никому не отдавать своего девства, кроме него. Но, уехав, он в непродолжитель-
