Страница:Полное собрание сочинений А. И. Куприна (1912) т.2.djvu/85

Эта страница была вычитана


скій корпусъ, военное училище, замкнутая офицерская жизнь… Зналъ ли ты борьбу? Нужду? Нѣтъ, ты жилъ на всемъ готовомъ, думая, какъ институтка, что французскія булки растутъ на деревьяхъ. Попробуй-ка, уйди. Тебя заклюютъ, ты сопьешься, ты упадешь на первомъ шагу къ самостоятельной жизни. Постой. Кто изъ офицеровъ, о которыхъ ты знаешь, ушелъ добровольно со службы? Да никто. Всѣ они цѣпляются за свое офицерство, потому что вѣдь они больше никуда не годятся, ничего не знаютъ. А если и уйдутъ, то ходятъ потомъ въ засаленной фуражкѣ съ околышкомъ: «Эйе ла бонте… благородный русскій офицеръ… компрене ву…» Ахъ, что̀ же мнѣ дѣлать! Что̀ же мнѣ дѣлать!..»

— Арестантикъ, арестантикъ!—зазвенѣлъ подъ окномъ ясный женскій голосъ.

Ромашовъ вскочилъ съ кровати и подбѣжалъ къ окну. На дворѣ стояла Шурочка. Она, закрывая глаза съ боковъ ладонями отъ свѣта, близко прильнула смѣющимся, свѣжимъ лицомъ къ стеклу и говорила нараспѣвъ:

— Пода-айте бѣ-ѣдному заключенненькому…

Ромашовъ взялся-было за скобку, но вспомнилъ, что окно еще не выставлено. Тогда, охваченный внезапнымъ порывомъ веселой рѣшимости, онъ изо всѣхъ силъ дернулъ къ себѣ раму. Она подалась и съ трескомъ распахнулась, осыпавъ голову Ромашова кусками известки и сухой замазки. Прохладный воздухъ, наполненный нѣжнымъ, тонкимъ и радостнымъ благоуханіемъ бѣлыхъ цвѣтовъ, потокомъ ворвался въ комнату.

«Вотъ такъ! Вотъ такъ надо искать выхода!»—закричалъ въ душѣ Ромашова смѣющійся, ликующій голосъ.

— Ромочка! Сумасшедшій! Что̀ вы дѣлаете?

Онъ взялъ ея протянутую черезъ окно маленькую руку, крѣпко облитую коричневой перчаткой, и смѣло