острова и земли и водружалъ на нихъ русскій флагъ. Имя его гремѣло по всему свѣту. Когда онъ возвращался въ Россію, ему устраивали шумныя встрѣчи. Женщины бросали ему цвѣты и въ восхищеніи шептали одна другой: «Вотъ онъ, вотъ тотъ, самый знаменитый!». Иногда онъ воображалъ, что маневры уже окончились, и онъ идетъ со своей ротой на вольныя работы къ какому-нибудь помѣщику, баснословно богатому и непремѣнно съ аристократическимъ именемъ. У помѣщика есть дочь—блѣдная, задумчивая красавица. Свѣтскіе кавалеры давно опротивѣли ей своей безцвѣтной пустотой, и она съ перваго взгляда же влюбляется въ простого, пѣхотнаго поручика, бѣднаго и гордаго, постоянно замкнутаго въ себѣ, «съ печатью разочарованія на челѣ». Лунная ночь, свиданіе въ старомъ запущенномъ саду, пламенныя признанія въ любви… «Намъ необходимо разстаться,—говоритъ мрачно Авиловъ:—ты богата, а я нищій, мы не будемъ никогда счастливы». Помѣщичья дочь плачетъ у него на груди, онъ утѣшаетъ ее. Изъ-за кустовъ неожиданно появляется самъ помѣщикъ, растроганный, со слезами на глазахъ. «Дѣти мои,—говоритъ помѣщикъ:—я хочу, чтобы вы любили другъ друга. Не деньги, а истинная любовь приноситъ людямъ счастье». Съ этими словами онъ благословляетъ влюбленныхъ; всѣ трое обнимаются и плачутъ. Черезъ нѣсколько дней въ приказѣ по полку товарищи съ удивленіемъ и завистью читаютъ, что поручикъ Авиловъ, рапортомъ за № такимъ-то, проситъ разрѣшенія на вступленіе въ первый законный бракъ съ дѣвицею, княжною Зэтъ…
Порою фантазія такъ ярко рисовала ему эти сцены, что и дорога, и пыль, и сѣрые, однообразно шагающіе ряды солдатъ переставали для него существовать. Онъ шелъ съ низко опущенной головой, съ неопредѣленной улыбкой на губахъ, съ расширившимися и потемнѣвшими
