лекѣ отъ костра. Затѣяли-было играть въ горѣлки, но эта забава вскорѣ окончилась послѣ того, какъ старшая Михина, которую поймалъ Дицъ, вдругъ раскраснѣлась до слезъ и наотрѣзъ отказалась играть. Когда она говорила, ея голосъ дрожалъ отъ негодованія и обиды, но причины она все-таки не объяснила.
Ромашовъ пошелъ въ глубь рощи по узкой тропинкѣ. Онъ самъ не понималъ, чего ожидаетъ, но сердце его сладко и томно ныло отъ неяснаго блаженнаго предчувствія. Онъ остановился. Сзади него послышался легкій трескъ вѣтокъ, потомъ быстрые шаги и шелестъ шелковой нижней юбки. Шурочка поспѣшно шла къ нему—легкая и стройная, мелькая, точно свѣтлый лѣсной духъ, своимъ бѣлымъ платьемъ между темными стволами огромныхъ деревьевъ. Ромашовъ пошелъ ей навстрѣчу и безъ словъ обнялъ ее. Шурочка тяжело дышала отъ поспѣшной ходьбы. Ея дыханіе тепло и часто касалось щеки и губъ Ромашова, и онъ ощущалъ, какъ подъ его рукой бьется ея сердце.
— Сядемъ,—сказала Шурочка.
Она опустилась на траву и стала поправлять обѣими руками волосы на затылкѣ. Ромашовъ легъ около ея ногъ, и такъ какъ почва на этомъ мѣстѣ замѣтно опускалась внизъ, то онъ, глядя на нее, видѣлъ только нѣжныя и неясныя очертанія ея шеи и подбородка.
Вдругъ она спросила тихимъ, вздрагивающимъ: голосомъ:
— Ромочка, хорошо вамъ?
— Хорошо,—отвѣтилъ онъ. Потомъ подумалъ одну секунду, вспомнилъ весь нынѣшній день и повторилъ горячо:—О, да, мнѣ сегодня такъ хорошо, такъ хорошо! Скажите, отчего вы сегодня такая?
— Какая?
Она наклонилась къ нему ближе, вглядываясь въ
