Страница:Полное собрание сочинений А. И. Куприна (1912) т.2.djvu/145

Эта страница была вычитана


того, что его здоровый умъ, привыкшій наблюдать и обдумывать простыя и ясныя явленія деревенскаго обихода, никакъ не можетъ уловить связи между преподаваемой ему «словесностью» и дѣйствительной жизнью. Поэтому онъ не понимаетъ и не можетъ заучить самыхъ простыхъ вещей, къ великому удивленно и негодованію своего взводнаго начальника.

— Н-ну! Долго я тебя буду ждать, пока ты соберешься?—начинаетъ сердиться Сѣроштанъ.

— Нутренними врагами… врагами…

— Не знаешь?—грозно воскликнулъ Сѣроштанъ и двинулся-было на Архипова, но, покосившись на офицера, только затрясъ головой и сдѣлалъ Архипову страшные глаза.—Ну, слухай. Унутренними врагами мы называемъ усѣхъ, сопротивляющихся закону. Напримѣръ, кого?..—Онъ встрѣчаетъ искательные глаза Овечкина.—Скажи хоть ты, Овечкинъ.

Овечкинъ вскакиваетъ и радостно кричитъ:

— Такъ что бунтовщики, стюденты, конокрады, жиды и поляки!

Рядомъ занимается со своимъ взводомъ Шаповаленко. Расхаживая между скамейками, онъ пѣвучимъ тонкимъ голосомъ задаетъ вопросы по солдатской памяткѣ, которую держитъ въ рукахъ.

— Солтысъ, что̀ такое часовой?

Солтысъ, литвинъ, давясь и тараща глаза отъ старанія, выкрикиваетъ:

— Часовой есть лицо неприкосновенное.

— Ну да, такъ, а еще?

— Часовой есть солдатъ, поставленный на какой-либо постъ съ оружіемъ въ рукахъ.

— Правильно. Вижу, Солтысъ, что ты уже начинаешь стараться. А для чего ты поставленъ на постъ, Пахоруковъ?