свою вѣру, полную великихъ надеждъ и мелочныхъ обрядовъ, сохранилъ священный языкъ своихъ вдохновенныхъ божественныхъ книгъ, сохранилъ свою мистическую азбуку, отъ самаго начертанія которой вѣетъ тысячелѣтней древностью! Что̀ онъ перенесъ въ дни своей юности? Съ кѣмъ торговалъ и заключалъ союзы, съ кѣмъ воевалъ? Нигдѣ не осталось слѣда отъ его загадочныхъ враговъ, отъ всѣхъ этихъ филистимлянъ, амалекитянъ, моавитянъ и другихъ полумиѳическихъ народовъ, а онъ, гибкій и безсмертный, все еще живетъ, точно выполняя чье-то сверхъестественное предопредѣленіе. Его исторія вся проникнута трагическимъ ужасомъ и вся залита собственной кровью: столѣтнія плѣненія, насиліе, ненависть, рабство, пытки, костры изъ человѣческаго мяса, изгнаніе, безправіе… Какъ могъ онъ оставаться въ живыхъ? Или, въ самомъ дѣлѣ, у судьбы народовъ есть свои, непонятныя намъ, таинственныя цѣли?.. Почемъ знать: можетъ-быть, какой-нибудь Высшей Силѣ было угодно, чтобы евреи, потерявъ свою родину, играли роль вѣчной закваски въ огромномъ міровомъ броженіи?
«Вотъ стоитъ эта женщина, на лицѣ которой отражается божественная красота, внушающая священный восторгъ. Сколько тысячелѣтій ея народъ долженъ былъ ни съ кѣмъ не смѣшиваться, чтобы сохранить эти изумительныя библейскія черты. Съ тѣмъ же гладкимъ платкомъ на головѣ, съ тѣми же глубокими глазами и скорбной складкой около губъ рисуютъ Матерь Іисуса Христа. Той же самой безукоризненной чистой прелестью сіяли и мрачная Юдиѳь, и кроткая Руѳь, и нѣжная Лія, и прекрасная Рахиль, и Агарь, и Сарра. Глядя на нее, вѣришь, чувствуешь и точно видишь, какъ этотъ народъ идетъ въ своей умопомрачительной генеалогіи къ Моисею, подымается къ Аврааму и выше, еще выше — прямо до великаго, грознаго, мстительнаго библейскаго Бога!
