ная, паровозная, рельсопрокатная, мартиновскія и нудлинговыя печи и т.д.
Заводъ спускался внизъ тремя громадными природными площадями. Во всѣхъ направленіяхъ сновали маленькіе паровозы. Показываясь на самой нижней ступени, они съ пронзительнымъ свистомъ летѣли наверхъ, исчезали на нѣсколько секундъ въ туннеляхъ, откуда вырывались, окутанные бѣлымъ паромъ, гремѣли по мостамъ и наконецъ, точно по воздуху, неслись по каменнымъ эстокадамъ, чтобы сбросить руду и коксъ въ самую трубу доменной печи.
Дальше, за этой природной террасой, глаза разбѣгались на томъ хаосѣ, который представляла собою мѣстность, предназначенная для возведенія пятой и шестой доменныхъ печей. Казалось, какой-то страшный подземный переворотъ выбросилъ наружу эти безчисленныя груды щебня, кирпича разныхъ величинъ и цвѣтовъ, песчаныхъ пирамидъ, горъ плитняка, штабелей желѣза и лѣса. Все это было нагромождено какъ будто бы безъ толку, случайно. Сотни подводъ и тысячи людей суетились здѣсь, точно муравьи на муравейникѣ. Бѣлая тонкая и ѣдкая известковая пыль стояла, какъ туманъ, въ воздухѣ.
Еще дальше, на самомъ краю горизонта, около длиннаго товарнаго поѣзда толпились рабочіе, разгружавшие его. По наклоннымъ доскамъ, спущеннымъ изъ вагоновъ, непрерывнымъ потокомъ катились на землю кирпичи; со звономъ и дребезгомъ падало желѣзо; летѣли въ воздухѣ, изгибаясь и пружинясь на лету, тонкія доски. Однѣ подводы направлялись къ поѣзду порожнякомъ, другія вереницей возвращались оттуда, нагруженныя до верху. Тысячи звуковъ смѣшнвалнсь здѣсь въ длинный скачущій гулъ: тонкіе, чистые и твердые звуки каменщичьихъ зубилъ, звонкіе удары клепальщиковъ, че-
