71571649
суда кому въ такихъ бѣглыхъ крестьянѣхъ, до сего Государева указу, отказано прежнимъ указомъ блаженныя памяти великого Государя Царя и великаго Князя Михаила Ѳеодоровича всея Русіи указными лѣты, и велѣно тѣмъ бѣглымъ крестьяномъ и бобылямъ жити за тѣми людьми, за которыми они указныя лѣта зажили, или у которыхъ помѣщиковъ и у вотчинниковъ о бѣглыхъ же крестьянѣхъ и бобыляхъ въ прошлыхъ годѣхъ, до сего Государева указу, была полюбовная сдѣлка, и по полюбовной сдѣлкѣ кто кому своихъ крестьянъ поступился, и записьми укрѣпилися, или челобитныя мировыя подали: и тѣмъ всѣмъ дѣламъ быти по тому, какъ тѣ дѣла вершены до сего Государева указу, а вновь тѣхъ дѣлъ не всчинать и не переговаривать[1].
9. А которые крестьяне и бобыли за кѣмъ написаны въ переписныхъ книгахъ прошлыхъ 154 и 155 годовъ, и послѣ тѣхъ переписныхъ книгъ изъ-за тѣхъ людей, за кѣмъ они въ въ переписныхъ книгахъ написаны, сбѣжали, или впредь учнутъ бѣгать: и тѣхъ бѣглыхъ крестьянъ и бобылей, и ихъ братью, и дѣтей, и племянниковъ, и внучатъ съ женами и съ дѣтьми и со всѣми животы, и съ хлѣбомъ стоячимъ и съ молоченымъ отдавать изъ бѣговъ тѣмъ людемъ, изъ-за кого они выбѣжатъ, по переписнымъ книгамъ, безъ урочныхъ лѣтъ, а впредь отнюдь никому чужихъ крестьянъ не пріимать, и за собою не держать.
- ↑ Полюбовная запись о бѣглыхъ крестьянахъ. Се азъ Андрей Васильевъ сынъ Кабановъ жилецъ, что въ нынѣшнемъ во сто четыредесять третьемъ году искалъ на мнѣ Андреѣ въ Судномъ Московскомъ приказѣ передъ Бояриномъ, передъ Князь Дмитріемъ Михайловичемъ Пожарскимъ съ товарищи, Алексѣй Аврамьевъ сынъ Мещериновъ своихъ старинныхъ бѣглыхъ крестьянъ Якунки Потапова, да Алешки Леонтьева съ женами ихъ, и съ дѣтьми и со всѣми ихъ крестьянскими животы; и мы язъ Андрѣй, поговоря съ нимъ Алексѣемъ Мещериновымъ полюбовно, недожидаяся судному дѣлу вершенья и Государева указу и Боярскаго приговору, въ томъ дѣлѣ помирились на томъ, что мнѣ Андрѣю отдать ему Алексѣю Мещеринову ево Алексеева стариннаго крестьянина Якунку Потапова съ сыномъ его Софронкомъ и съ ихъ съ женами, и съ дѣтьми, и съ ихъ крестьянскими животы съ лошадьми, и со всякою животиною, и со всякимъ крестьянскимъ заводомъ, съ хлѣбомъ съ молоченымъ и съ землянымъ, со ржанымъ и съ яровымъ, что сѣяно къ нынѣшнему ко сту четыредесять третьему году, и отдать мнѣ Андрею того крестьянина Якунку Потапова съ сыномъ его, и съ женами и съ дѣтьми, и со всѣми ихъ крестьянскими животы ему Алексѣю Мещеринову на срокъ нынѣшняго сто четыредесять третьяго году Іюля въ четвертый на десять день въ Ростовскомъ уѣздѣ въ Васильеве помѣстье Тяпкина въ сельцѣ Илкинѣ, а земляной хлѣбъ оржаной и яровой отдать мнѣ Андрею ему Алексѣю, какъ поспѣетъ. А жать тотъ хлѣбъ мнѣ Андрею своими крестьяны, а ему Якункѣ тутъ же быть. А какъ я Андрей тово крестьянина съ сыномъ ево и съ ихъ женами и съ дѣтьми и съ ихъ крестьянскими животы отдамъ ему Алексѣю, на тотъ срокъ; и ему Алексѣю въ томъ крестьянине и въ животахъ велѣть дать отпись. А будетъ я Андрей на тотъ срокъ, кой въ сей записи писанъ, тово крестьянина Якунки Потапова, и съ ево сыномъ, и съ женами, и съ дѣтьми и съ ихъ крестьянскими со всѣми животы, ему Алексѣю не отдамъ; и на мнѣ Андрѣе взять ему Алексѣю по сей записи, за всякую голову, по Государеву указу, или азъ Андрѣй крестьянскихъ животовъ, лошадей и животины всякой, и всякова заводу домашнева крестьянскаго, или хлѣба молоченаго на тотъ срокъ не отдамъ, кой въ сей записи писанъ, или землянова хлѣба, оржанова и яроваго не сожну, или сжавъ, не отдамъ ему Алексѣю; и на мнѣ Андреѣ взяти ему Алексѣю по сей записи сто рублевъ денегъ. А Государевы судныя пошлины заплатить мнѣ Андрею съ обѣихъ судовъ все сполна. А на то послуси Юрья замочниковъ, да Борись Федотовъ, да Мина Панфильевъ. А запись писалъ Агофонка Патрекѣевъ лѣта семъ тысячь сто четыредесять третьяго году. А назади у подлинной записи пишеть: къ сей записи Андрей Кабановъ руку приложилъ, послухъ Яшка руку приложилъ, послухъ Бориско и руку приложилъ, послухъ Минка и руку приложилъ.
суда кому в таких беглых крестьянех, до сего Государева указу, отказано прежним указом блаженные памяти великого Государя Царя и великого Князя Михаила Феодоровича всея Русии указными леты, и велено тем беглым крестьяном и бобылям жити за теми людьми, за которыми они указные лета зажили, или у которых помещиков и у вотчинников о беглых же крестьянех и бобылях в прошлых годех, до сего Государева указу, была полюбовная сделка, и по полюбовной сделке кто кому своих крестьян поступился, и записьми укрепилися, или челобитные мировые подали: и тем всем делам быти по тому, как те дела вершены до сего Государева указу, а вновь тех дел не всчинать и не переговаривать[1].
9. А которые крестьяне и бобыли за кем написаны в переписных книгах прошлых 154 и 155 годов, и после тех переписных книг из-за тех людей, за кем они в в переписных книгах написаны, сбежали, или впредь учнут бегать: и тех беглых крестьян и бобылей, и их братью, и детей, и племянников, и внучат с женами и с детьми и со всеми животы, и с хлебом стоячим и с молоченым отдавать из бегов тем людем, из-за кого они выбежат, по переписным книгам, без урочных лет, а впредь отнюдь никому чужих крестьян не приимать, и за собою не держать.
- ↑ Полюбовная запись о беглых крестьянах. Се аз Андрей Васильев сын Кабанов жилец, что в нынешнем во сто четыредесять третьем году искал на мне Андрее в Судном Московском приказе перед Боярином, перед Князь Дмитрием Михайловичем Пожарским с товарищи, Алексей Аврамьев сын Мещеринов своих старинных беглых крестьян Якунки Потапова, да Алешки Леонтьева с женами их, и с детьми и со всеми их крестьянскими животы; и мы яз Андрей, поговоря с ним Алексеем Мещериновым полюбовно, недожидаяся судному делу вершенья и Государева указу и Боярского приговору, в том деле помирились на том, что мне Андрею отдать ему Алексею Мещеринову ево Алексеева старинного крестьянина Якунку Потапова с сыном его Софронком и с их с женами, и с детьми, и с их крестьянскими животы с лошадьми, и со всякою животиною, и со всяким крестьянским заводом, с хлебом с молоченым и с земляным, со ржаным и с яровым, что сеяно к нынешнему ко сту четыредесять третьему году, и отдать мне Андрею того крестьянина Якунку Потапова с сыном его, и с женами и с детьми, и со всеми их крестьянскими животы ему Алексею Мещеринову на срок нынешнего сто четыредесять третьего году Июля в четвертый на десять день в Ростовском уезде в Васильеве поместье Тяпкина в сельце Илкине, а земляной хлеб оржаной и яровой отдать мне Андрею ему Алексею, как поспеет. А жать тот хлеб мне Андрею своими крестьяны, а ему Якунке тут же быть. А как я Андрей тово крестьянина с сыном ево и с их женами и с детьми и с их крестьянскими животы отдам ему Алексею, на тот срок; и ему Алексею в том крестьянине и в животах велеть дать отпись. А будет я Андрей на тот срок, кой в сей записи писан, тово крестьянина Якунки Потапова, и с ево сыном, и с женами, и с детьми и с их крестьянскими со всеми животы, ему Алексею не отдам; и на мне Андрее взять ему Алексею по сей записи, за всякую голову, по Государеву указу, или аз Андрей крестьянских животов, лошадей и животины всякой, и всякова заводу домашнева крестьянского, или хлеба молоченого на тот срок не отдам, кой в сей записи писан, или землянова хлеба, оржанова и ярового не сожну, или сжав, не отдам ему Алексею; и на мне Андрее взяти ему Алексею по сей записи сто рублев денег. А Государевы судные пошлины заплатить мне Андрею с обеих судов все сполна. А на то послуси Юрья замочников, да Борись Федотов, да Мина Панфильев. А запись писал Агофонка Патрекеев лета сем тысячь сто четыредесять третьего году. А назади у подлинной записи пишеть: к сей записи Андрей Кабанов руку приложил, послух Яшка руку приложил, послух Бориско и руку приложил, послух Минка и руку приложил.
