время. Такъ сложился княжеский совѣтъ — изъ бояръ, мужей — правителей и (въ рѣдкихъ случаяхъ) изъ епископа.
Тутъ является прежде всего вопросъ, почему именно съ эпохи Владимира Св. начинаетъ складываться составъ княжеской думы. Отвѣтомъ можетъ служить то соображеніе, что съ Владимира Св. самый характеръ княжеской власти измѣняется: князь-дружинникъ осаживается, начинаетъ все свое вниманіе обращать на управленіе; онъ разстается съ сборной ватагой дружинниковъ, больщею частью норманновъ съ ихъ предводителями. При такихъ условіяхъ со стороны князя было естественнымъ обращаться за совѣтами не только къ своимъ мужамъ, но и къ земскимъ боярамъ, къ старцамъ и даже къ епископамъ.
Если при древнѣйшихъ князьяхъ мы не видимъ княжеской думы, то, однако, несомнѣнно, что и эти князья совѣщались со всею своею дружиною: такія совѣщанія, напр., держитъ Святославъ Игоревичъ. Эти совѣты князя съ дружиною, обращение къ ней князя, бывали и въ послѣдующее время, но ихъ не должно смѣшивать съ совѣщаніями съ думой княжеской.
Совѣты со всею дружиною касались только военныхъ дѣлъ или же такихъ, когда дѣло касалось и князя и дружины. Наша лѣтопись очень часто разсказываетъ объ этихъ княжьихъ думахъ съ его дружиною. Вотъ, напр., совѣщаніе новгородскаго князя Святослава Ростиславича (сына Ростислава Мстиславича Смоленскаго). Въ 1160 г. приятели Святослава изъ новгородцевъ приходятъ къ нему и заявляютъ, что новгородцы собираютъ вѣче, хотять плѣнить Святослава. Разспросивъ новгородцевъ, князь являетъ рѣчь ихъ дружинѣ. И сказала ему дружина: „А прежде они тебѣ крестъ цѣловали послѣ смерти твоего отца; но они всегда не вѣрны къ своимъ князьямъ. Промыслимъ мы сами о себѣ прежде, чѣмъ
