Я забылъ сказать, что передъ прибытіемъ въ этотъ городъ мы сдѣлали продолжительный привалъ и, отойдя направо отъ дороги, возлѣ сосноваго лѣса, я встрѣтилъ одного знакомаго сержанта гвардіи (сержантъ Пикаръ, родомъ изъ Кондэ). Онъ воспользовался разведеннымъ костромъ, случившимся на мѣстѣ, чтобы сварить котелъ рису, и пригласилъ меня участвовать въ трапезѣ. При немъ была полковая маркитантка, венгерка, съ которою онъ находился въ наилучшихъ отношеніяхъ; она имѣла особую повозку, запряженную парою лошадей и хорошо снабженную продовольствіемъ, мѣхами и деньгами.
Я оставался съ ними все время привала, больше часу. Тутъ подошелъ къ намъ погрѣться одинъ португальскій унтеръ-офицеръ; я спросилъ, — гдѣ его полкъ? Онъ отвѣчалъ, что полкъ разсѣялся, но что ему поручено съ отрядомъ конвоировать отъ 7 до 8 сотъ русскихъ плѣнныхъ, которые, не имѣя чѣмъ питаться, были принуждены поѣдать другь друга, т.-е., когда одинъ изъ нихъ умиралъ, другіе рѣзали его на куски и съѣдали. Въ подтвержденіе своихъ словъ онъ предложилъ мнѣ посмотрѣть самому; но я отказался. Эта сцена происходила въ какихъ-нибудь ста шагахъ отъ насъ; мы узнали нѣсколько дней спустя, что этихъ плѣнныхъ принуждены были оставить, не имѣя возможности прокормить ихъ.
Вышеупомянутый сержантъ егерей со своей маркитанткой въ концѣ-концовъ все потерялъ въ Вильнѣ; оба попали въ плѣнъ.
