въ голову. Братъ его, полковникъ, хотѣлъ поспѣшить ему на помощь, но его также сразила пуля; оба брата пали на одномъ и томъ же мѣстѣ.
13-го (25-го) утромъ я стоялъ на дежурствѣ у маленькаго уединеннаго домика, гдѣ помѣстился императоръ и гдѣ онъ провелъ ночь; солнце проглядывало сквозь густой туманъ, какіе часто бываютъ въ октябрѣ мѣсяцѣ; вдругъ императоръ, никого не предупредивъ, сѣлъ на коня и поскакалъ, сопровождаемый только нѣсколькими ординарцами. Едва успѣлъ онъ отъѣхать, какъ мы услыхали какой-то шумъ; сперва мы вообразили, что это привѣтственные крики: «да здравствуегь императоръ!», но вскорѣ разобрали, что это команда: «къ оружію!» Болѣе 6,000 казаковъ Платова, пользуясь туманомъ и рвами, произвели нападеніе. Тотчасъ же очередные эскадроны гвардіи пустились на равнину; мы послѣдовали за ними и для сокращенія пути перескочили черезъ ровъ. Въ одну минуту мы очутились передъ стаей дикарей, которые ревѣли, какъ волки, но скоро должны были ретироваться. Наши эскадроны настигли ихъ и отняли все, что они захватили багажа, зарядныхъ ящиковъ и т. п., нанеся имъ большой уронъ.
На равнинѣ мы увидали императора почти посреди казаковъ, окруженнаго генералами и ординарцами, изъ которыхъ одинъ былъ опасно раненъ, благодаря роковому недоразумѣнію: въ ту минуту какъ эскадроны вступили на равнину, многіе изъ офицеровъ принуждены были, защищаясь и защищая императора, который находился среди ихъ и чуть не попалъ
