горностаемъ; черезъ плечо у меня висѣла сумка на широкомъ серебряномъ галунѣ: въ сумкѣ было также нѣсколько вещей, между прочимъ распятіе изъ серебра и золота и маленькая китайская ваза. Эти двѣ вещицы избѣгли крушенія какимъ-то чудомъ, и я до сихъ поръ храню ихъ, какъ святыню. Кромѣ того, на мнѣ была моя амуниція, оружіе и шестьдесятъ патроновъ въ лядункѣ; прибавьте ко всему этому большой запасъ здоровья, веселости, доброй воли и надежду засвидѣтельствовать свое почтеніе дамамъ монгольскимъ, китайскимъ и индѣйскимъ—и вы будете имѣть понятіе о сержантѣ-велитѣ императорской гвардіи[1].
Только-что успѣлъ я окончить осмотръ своей добычи, какъ мы услыхали впереди нѣсколько ружейныхъ выстрѣловъ; намъ скомандовали взяться за оружіе и ускорить шагъ. Полчаса спустя мы прибыли на то мѣсто, гдѣ часть обоза, эскортируемая отрядомъ красныхъ улановъ гвардіи, подверглась нападенію партизановъ.
Нѣсколько улановъ были убиты, а также нѣсколько русскихъ и нѣсколько лошадей. Возлѣ одного экипажа лежала на спинѣ какая-то миловидная молодая женщина, умершая отъ испуга и волненія. Мы продолжали путь по довольно хорошей дорогѣ. Вечеромъ
- ↑ По поводу континентальной блокады, ходили слухи, что мы должны идти походомъ на Монголію и Китай, чтобы захватить англійскія владѣнія.
