въ ушахъ звенѣло. Не безъ труда удалось намъ наконецъ пробраться сквозь этотъ громадный поѣздъ, оказавшійся обозомъ арміи. Мы двинулись по Калужской дорогѣ (тутъ ужъ мы были въ Азіи); немного погодя, мы расположились бивуакомъ въ лѣсу на ночь, а такъ какъ было уже поздно, то отдыхъ нашъ оказался недолгимъ.
Только-что разсвѣло, какъ мы опять пустились въ путь. Сдѣлавъ около одного лье, мы снова попали въ пресловутый обозъ, обогнавшій насъ за то короткое время, пока мы отдыхали. Большая часть повозокъ уже теперь пришли въ полную негодность, другія не могли двигаться вслѣдствіе того, что дорога была песчаная и колеса увязали въ почвѣ. Слышались крики на французскомъ языкѣ, руготня на нѣмецкомъ, молитвенныя воззванія по-итальянски, призывы къ Богородицѣ по-испански и по-португальски.
Миновавъ всю эту сутолку, мы принуждены были остановиться, чтобы дождаться лѣваго фланга нашей колонны. Я воспользовался досугомъ, чтобы осмотрѣть свой ранецъ, казавшійся мнѣ черезчуръ тяжелымъ, и удостовѣриться, нельзя-ли что-нибудь выкинуть, чтобы облегчить свою ношу. Въ ранцѣ было порядочно-таки запасовъ: я взялъ съ собой нѣсколько фунтовъ сахару, рису, немного сухарей, полбутылки водки, костюмъ китаянки изъ шелковой матеріи, затканной золотомъ и серебромъ, нѣсколько серебряныхъ и золотыхъ бездѣлушекъ, между прочимъ обломокъ креста Ивана Великаго, то-есть кусочекъ покрывавшей его
