шись. На улицѣ сержантъ полицейской стражи, увидавъ въ такой ранній часъ чужую даму и принявъ ее за добычу, подошелъ и хотѣлъ схватить ее, чтобы увести къ себѣ. Но тетка Дюбуа, женщина замужняя, да и вдобавокъ хватившая пуншу, отвѣсила ему такую здоровенную пощечину, что онъ свалился на-земь. На его крики: «A la garde!» караульные схватились за оружіе, а такъ какъ мы еще не успѣли улечься, то отправились ей на выручку. Но сержантъ такъ расходился, что намъ стоило большого труда убѣдить его, что онъ напрасно задиралъ такую женщину, какъ тетка Дюбуа.
10-е (28-е) и 17-е (29-е) были опять посвящены заготовкѣ продовольствія; для этого мы предпринимали рекогносцировки днемъ, а ночью, чтобы не встрѣчать конкурренціи, отправлялись за тѣмъ добромъ, какое раньше намѣтили.
18-го (3 0-го) сентября у насъ происходилъ инспекторскій смотръ на улицѣ, противъ нашихъ квартиръ. По окончаніи смотра, полковнику вздумалось показать инспектору помѣщенія полка. Когда дошла очередь до нашей роты, полковникъ приказалъ сопровождать себя капитану, дежурнымъ офицеру и сержанту; майоръ Рустанъ, знавшій квартиры, шелъ впереди и отворялъ комнаты, гдѣ помѣщалась рота. Почти все осмотрѣвъ, полковникъ спросилъ: «А унтеръ-офицеры, хорошо имъ?»—«Отлично», отвѣчаетъ майоръ Рустанъ и принимается отворять двери въ наши комнаты. Къ несчастью, мы не вынули ключа изъ дверей въ каморку, гдѣ
