изжаренными живьемъ, но мы сообразили, чго недурно было бы, если возможно, спасти нѣсколько банокъ тѣхъ вкусныхъ вещей, какія тамъ должны находиться. Двери были заперты, только во второмъ этажѣ одно окно оставалось отвореннымъ. Тутъ же нашлась подставная лѣстница, но она была черезчуръ коротка. Ее взгромоздили на бочку, стоявшую у дома; тогда лѣстница оказалась достаточно длинной, чтобы наши солдаты могли влѣзть по ней и проникнуть въ домъ.
Часть его была уже охвачена пламенемъ, но ничто ихъ не останавливало. Они отперли двери и убѣдились, къ величайшему нашему удивленію и удовольствію, что въ лавкѣ ничего не было убрано. Мы нашли тамъ разнаго сорта засахаренные фрукты, ликеры, большое количество сахару; но что особенно обрадовало и удивило насъ—это найденные три мѣшка съ мукой. Наше удивленіе удвоилось, когда намъ попались банки съ горчицей, снабженныя ярлыками: «Улица Сентъ-Андре-дезъ-Аръ, № 13, Парижъ».
Мы поспѣшили опустошить всю лавку и сдѣлали складъ изъ всѣхъ запасовъ посреди перекрестка, пока не явится возможность перевезти все это на мѣсто стоянки нашей роты.
Такъ какъ дождь продолжалъ лить, то мы соорудили себѣ родъ шалаша изъ дверей дома и расположились на бивуакахъ; такъ мы прождали больше четырехъ часовъ, пока не освободился проходъ.
Тѣмъ временемъ мы пекли оладьи съ вареньемъ, и когда получилась возможность уйти, мы забрали съ
