другая небольшая площадь, гдѣ было разстрѣляно нѣсколько поджигателей и потомъ повѣшено на деревьяхъ; это мѣсто навсегда сохранило прозвище: «площади повѣшенныхъ».
Въ самый день нашего вступленія императоръ отдалъ маршалу Мортье распоряженіе запретить разграбленіе города. Этотъ приказъ былъ сообщенъ въ каждомъ полку, но когда узнали, что сами русскіе поджигаютъ городъ, то уже не было возможности болѣе удерживать нашего солдата: всякій тащилъ, что ему требовалось, и даже то, чего ему вовсе не было нужно.
Въ ночь на 5 (17-е) число капитанъ разрѣшилъ мнѣ взять десятерыхъ солдатъ, вооруженныхъ саблями, и отправиться на добыванье продовольствія. Еще двадцать человѣкъ онъ отрядилъ въ другую сторону, потому, что мародерство или разграбленіе—какъ угодно—были разрѣшены, но приказано было производить какъ можно меньше безпорядка. И вотъ я отправился въ третью ночную экспедицію.
Мы прошли по большой улицѣ, прилегавшей къ площади, гдѣ мы стояли. Хотя тамъ два раза производились поджоги, но удавалось ограничить распространеніе огня и въ концѣ-концовъ посчастливилось эту улицу отстоять совсѣмъ. Поэтому тамъ поселились многіе изъ высшихъ офицеровъ и чиновниковъ арміи. Мы проходили еще по нѣсколькимъ другимъ улицамъ, гдѣ отъ домовъ оставались только пустыя мѣста, намѣченныя желѣзными листами съ крышъ; вѣтеръ пре-
