Повозки и брошенные зарядные ящики доставляли намъ хорошее сухое топливо, чтобы погрѣться, и мы пользовались имъ.
Мои друзья стали меня разспрашивать, какъ я провелъ тѣ три дня, что былъ въ отсутствіи. Они разсказали мнѣ въ свою очередь, что 11-го (23-го), когда они шли по дорогѣ, пересѣкающей лѣсъ, они увидали 9-й корпусъ, выстроенный въ боевомъ порядкѣ на дорогѣ и кричавшій: «Да здравствуетъ императоръ?» Они пять мѣсяцевъ не видали императора. Этотъ армейскій корпусъ, почти совсѣмъ не пострадавшій и никогда не терпѣвшій недостатка въ продовольствіи, былъ пораженъ при видѣ нашего жалкаго положенія, а мы были поражены, найдя его такимъ бодрымъ. Они не могли повѣрить, что это и есть московская армія, та армія, которую они видѣли такой молодецкой, такой многочисленной, а теперь такая она жалкая, оборванная, такая малолюдная! 2-й армейскій корпусъ, командуемый маршаломъ Удино, какъ и 9-й, подъ предводительствомъ маршала Виктора, герцога Белюнскаго, и поляки подъ начальствомъ генерала Домбровскаго такъ и не побывали въ Москвѣ; они стояли въ Литвѣ на квартирахъ, но за послѣдніе дни стали сражаться съ русскими, отбросили ихъ и забрали у нихъ значительное количество багажа; этотъ багажъ порядочно-таки стѣснялъ насъ. Но, отступая, русскіе сожгли мостъ, единственный, существовавшій черезъ Березину, что останавливало наше движеніе и держало насъ блокированными среди
