ихъ тебѣ, старый товарищъ, въ томъ же видѣ, въ какомъ получилъ ихъ изъ его рукъ: онъ самъ вынулъ ихъ изъ своего ранца, который мы тотчасъ же опять подложили ему подъ голову. Минуту спустя его не стало.»—Хорошо, сказалъ Пикаръ — если мнѣ выпадетъ на долю счастье вернуться на родину, то я исполню послѣднюю волю моего товарища. Между тѣмъ войска двинулись. Я распрощался со своимъ спутникомъ, обѣщаясь повидаться съ нимъ вечеромъ на бивуакѣ.
Я остановился на краю дороги и сталъ выжидать прохожденія нашего полка—мнѣ сказали, что онъ находится въ аріергардѣ.
За гренадерами слѣдовало болѣе 30 тысячъ войска; почти всѣ были съ отмороженными руками и ногами, большею частью безъ оружія, такъ какъ они все равно не могли бы владѣть имъ. Многіе шли, опираясь на палки. Генералы, полковники, офицеры, солдаты, кавалеристы, пѣхотинцы всѣхъ національностей, входящихъ въ составь нашей арміи, шли всѣ въ перемежку, закутанные въ плащи, подпаленныя, дырявыя шубы, въ куски сукна, въ овчины, словомъ—во что попало, лишь бы какъ-нибудь защититься отъ стужи.
Шли они не ропща и не жалуясь, готовясь, какъ могли, къ борьбѣ, еслибъ непріятель сталъ противиться нашей переправѣ. Присутствіе императора воодушевляло насъ и внушало довѣріе; онъ всегда умѣлъ находить новые ресурсы, чтобы извлечь насъ изъ бѣды. Это былъ все тотъ же великій геній, и какъ бы мы
