нувшись, мы увидали, что онъ лежитъ врастяжку; оказывается, онъ упалъ съ лошади, застрявшей между двухъ близко растущихъ деревьевъ; бѣдный «коняка» не могъ ни попятиться, ни двинуться впередъ. Мы принуждены были освободить и человѣка, и лошадь, у которой весь багажъ и сбруя свалились на заднія ноги.
Меня бѣсило, что мы теряемъ по пусту столь драгоцѣнное время; я охотно бросилъ бы лошадь—такъ бы и пришлось сдѣлать, еслибъ по прошествіи получаса мы не выпозли на довольно широкую дорогу; жидъ призналъ въ ней продолженіе той дороги, съ которой мы сбились; въ доказательство онъ указалъ мнѣ на нѣсколько толстыхъ деревьевъ, говоря, что узнаетъ ихъ по ульямъ; мы сами видѣли ихъ; къ несчастью, они помѣщались слишкомъ высоко, чтобы ихъ можно было достать[1].
Пикаръ, взглянувъ на часы, убѣдился, что уже около четырехъ часовъ. Мѣшкать было невозможно. Передъ нами разстилалось обширное, покрытое льдомъ озеро: нашъ проводникъ узналъ его. Мы переправились че-
- ↑ Въ Польшѣ, въ Литвѣ и въ нѣкоторыхъ частяхъ Россіи крестьяне выбираютъ въ лѣсу самыя толстые стволы, и на высотѣ 10—12 футовъ выдалбливаютъ въ деревѣ отверстіе, глубиною въ одинъ футъ, при такой же ширинѣ и 3-хъ футахъ высоты; туда пчелы кладутъ медъ; медвѣди, очень лакомые и водящіеся во множествѣ въ этихъ лѣсахъ, часто лазаютъ туда добывать медъ. Иногда эти улья служатъ для нихъ ловушками.
