доберемся до какой-нибудь деревушки или сарая, гдѣ будемъ защищены отъ дурной погоды и отъ опасности,—слышите небось, какъ заливаются эти чортовы псы!» Дѣйствительно, послѣ выстрѣла собаки не переставали лаять. «Но, возразилъ я—что если въ этой деревнѣ или въ этомъ сараѣ мы застанемъ русскихъ!»— Предоставьте мнѣ дѣйствовать, сказалъ онъ.
И вотъ мы опять шагаемъ на угадъ, въ потемкахъ среди лѣса, неизвѣстно куда, по единственному указанію четырехъ ногъ, отпечатанныхъ на снѣгу, и по увѣренію Пикара, принадлежавшихъ этимъ женщинамъ.
Вдругъ слѣды исчезли. Поискавъ немного, мы опять нашли ихъ и замѣтили, что они поворачиваютъ направо. Это раздосадовало насъ, въ виду того, что мы такимъ образомъ уклонялись отъ направленія, которое могло вывести насъ на большую дорогу. Мѣстами слѣды попадали въ такую чащу, что ихъ невозможно было разглядѣть. Тогда Пикаръ ложился на снѣгъ и руками шарилъ слѣды, которыхъ мы не видали глазами.
Пикаръ велъ лошадь подъ-уздцы, а я держался за ея хвостъ. Вдругъ я остановился: лошадь уперлась. Бѣдняга, не смотря на всѣ старанія, не могла двигаться, попавъ между двухъ деревьевъ, и связки соломы, висѣвшія по бокамъ ея, мѣшали ей пройти. Когда мы ихъ сняли, она высвободилась и прошла. Я поднялъ солому, столь драгоцѣнную для насъ, и дотащилъ ее до того мѣста, гдѣ дорога расширялась. Тогда мы опять навьючили ее на лошадь. Немного по-
