мнѣ, чтобы я слѣдовалъ за нимъ, направился къ дорогѣ, какъ будто ничто его уже не тревожитъ. Я поспѣшилъ пойти за нимъ, взявъ лошадь подъ-уздцы и, нагнавъ его, велѣлъ ему сѣсть на лошадь. Онъ повиновался, ни слова не говоря, я также сѣлъ верхомъ, и мы пустились въ путь, надѣясь выбраться изъ лѣсу до наступленія ночи.
Около часу ѣхали мы, ничего не встрѣчая на пути, кромѣ труповъ. Наконецъ прибыли въ такое мѣсто, гдѣ, казалось, кончался лѣсъ; но это была лишь большая прогалина, тянувшаяся на четверть лье и имѣвшая форму полукруга. Посрединѣ возвышался домъ, довольно большой, а кругомъ ютилось нѣсколько мазанокъ; это была почтовая станція. Къ несчастью, мы замѣчаемъ лошадей, привязанныхъ къ деревьямъ. Какіе-то всадники выходятъ изъ дома и формируются въ порядкѣ на дорогѣ; затѣмъ отправляются въ путь. Ихъ было восемь человѣкъ. Одѣтые въ длинные плащи и въ высокихъ каскахъ съ конскими хвостами, они походили на тѣхъ кирасиръ, съ которыми мы дрались подъ Краснымъ въ ночь съ 3-го (15-го) на 4-е (16-е) ноября. Они направились, къ счастью для насъ, въ сторону, противоположную той, куда мы держали путь. Мы предположили, что это былъ караулъ, смѣнившійся другимъ.
Войдя въ лѣсъ, мы не могли сдѣлать въ немъ ни шагу. Казалось, туда никогда не проникало ни одно человѣческое существо—до того деревья росли часто и такъ тамъ было много зарослей и рухнувшихъ отъ
