количествѣ, чтобы задать работы двадцати-пяти человѣкамъ на цѣлыхъ полъ-часа. Затѣмъ онъ весело вскочилъ на коня, и мы продолжали трусить рысью добрыхъ четверть часа безъ остановки. Вдругъ Пикаръ остановился, сказавъ: «Экій чортъ! чувствуетели вы, землякъ, какая у этой татарской лошади тряская рысь?» Я отвѣчалъ, что лошадь нарочно мучаетъ насъ въ отместку за то, что мы убили ея господина. «Ишъ-ты! Видно водочка-то подѣйствовала, и вы острите! Ну и отлично, я люблю васъ такимъ!»
Чтобы не такъ страдать отъ тряски, Пикаръ подложилъ подъ себя полы своего бѣлаго плаща, и мы ѣхали еще съ четверть часа уже не рысью, а шагомъ. По временамъ лошадь погружалась въ снѣгъ по самое брюхо. Наконецъ мы увидали дорогу, пересѣкавшую ту, по которой мы ѣхали; мы догадались, что это большая дорога. Но прежде чѣмъ вступить на нее, надо было дѣйствовать осторожно.
Мы спѣшились и взявъ лошадь подъ-уздцы, отступили въ лѣсъ влѣво отъ тропы, по которой пріѣхали, чтобы можно было, не будучи замѣченными, осмотрѣть новую дорогу. Вскорѣ мы признали въ ней дорогу, пройденную арміей и ведшую къ Березинѣ: множество усѣявавшихъ ее труповъ, наполовину покрытыхъ снѣгомъ, доказывало, что мы не ошиблись. По нѣкоторымъ примѣтамъ, мы могли судить, что кавалерія и пѣхота прошли здѣсь не такъ давно; слѣды ногъ направляющихся съ той стороны, куда мы должны были идти, а также кровь на снѣгу давали намъ возможность за-
