ничего нѣтъ серьезнаго. Онъ объяснилъ, что упалъ вовсе не вслѣдствіе пистолетнаго выстрѣла, а, по иной причинѣ: держа лошадь подъ уздцы въ то время, какъ подходилъ другой казакъ, онъ хотѣлъ пустить въ ходъ свое оружіе, но поскользнулся на пяткахъ, и не выпуская изъ рукъ ни уздечки, ни ружья, очутился на спинѣ подъ брюхомъ у лошади. «Да и не время теперь заниматься такими пустяками—прибавилъ онъ—вечеромъ посмотримъ!» Повидимому пуля прошла сквозь бляху его мохнатой шапки, сломала крыло императорскаго орла, скользнула по черепу и засѣла въ тряпкахъ, заполнявшихъ дно шапки; въ этомъ мы убѣдились вечеромъ, когда я перевязывалъ его рану, такъ какъ мы нашли пулю.
Чтобы выиграть время, я предложилъ Пикару вдвоемъ сѣсть на лошадь. «Попробуемъ!» сказалъ онъ. Тотчасъ же мы сняли съ нея деревянное сѣдло и оставивъ на ней только попону, усѣлись: Пикаръ впереди, а я позади. Выпивъ еще немного водки, мы отправились, держа ружья поперекъ, на вѣсу.
Ѣхали мы больше рысью, а иногда пускались и въ галопъ. По временамъ намъ попадались на пути повалившіяся деревья. Это внушило Пикару мысль срубить нѣсколько деревьевъ, еще не совсѣмъ упавшихъ, чтобы образовать баррикаду противъ кавалеріи въ случаѣ, если бы она стала насъ преслѣдовать. Онъ слѣзъ съ коня и, взявъ мой топоръ, въ нѣсколько минутъ подсѣкъ нѣсколько сосенъ и повалилъ ихъ на тѣ, что уже лежали поперекъ дороги въ достаточномъ
