Страница:Пожар Москвы и отступление французов. 1812 год (1898).djvu/240

самую минуту казакъ дѣлалъ копьемъ знакъ товарищу, чтобы онъ двинулся впередъ. Самъ онъ ѣдетъ еще поближе, останавливается вторично и разсматриваетъ наши слѣды. Затѣмъ пускаетъ лошадь свою немного вправо, насупротивъ кустовъ, гдѣ мы засѣли. Тамъ онъ опять тревожно озирается, какъ будто предчувствуя то, что должно случиться — онъ всего не болѣе какъ въ четырехъ шагахъ отъ дула моего ружья; вдругъ раздается выстрѣлъ и мой казакъ пораженъ въ грудь. Онъ вскрикиваетъ и хочетъ умчаться, но Пикаръ проворно бросается на него, хватаетъ одной рукой лошадь за уздечку, а другой упираетъ въ него штыкъ и кричитъ мнѣ: «Ко мнѣ, землякъ! Вотъ и другой! Берегитесь!» Дѣйствительно, едва успѣлъ онъ это проговорить, какъ подлетаетъ другой съ пистолетомъ въ рукѣ и стрѣляетъ на разстояніи фута въ голову Пикару, который тутъ же падаетъ подъ ноги лошади, не выпуская изъ рукъ уздечки. Въ свою очередь я кидаюсь къ выстрѣлившему, но увидавъ меня, тотъ бросаетъ пистолетъ, дѣлаетъ полу-оборотъ, мчится прочь галопомъ и останавливается шагахъ во ста отъ насъ на равнинѣ. Я не могъ дать въ него второго выстрѣла, потому что мое ружье не было заряжено, а закоченѣвшими руками сдѣлать это было не легко. Пикара я считалъ мертвымъ или по меньшей мѣрѣ опасно раненымъ, но онъ поднялся на ноги. Казакъ же, котораго я ранилъ, и который все держался на сѣдлѣ, теперь упалъ и притворился мертвымъ.