лошадьми, которыхъ вели подъ-уздцы. Въ то же время мы услыхали слѣва дикіе крики и увидали, что наши несчастные солдаты оцѣплены остальными казаками. Другіе крики справа привлекли наше вниманіе: мы увидала, что оба человѣка, покинувшіе своего раненаго, вернулись за нимъ, и такъ какъ онъ не могъ идти, то они потащили его за ноги по льду.
Мы подмѣтили одного казака, поставленнаго вѣроятно, чтобы наблюдать за нами, но то и дѣло посматривавшаго въ ту сторону, гдѣ насъ уже не было послѣ движенія, сдѣланнаго нами вслѣдъ за нашимъ первымъ залпомъ. Мы легко могли видѣть его, не будучи замѣченными; Пикаръ не въ силахъ былъ удержаться—онъ выстрѣлилъ, и караульщикъ, пораженный въ голову, зашатался, нагнулъ голову впередъ, простеръ руки и упалъ съ лошади. Онъ былъ мертвъ[1].
При звукѣ выстрѣла, тѣ, что окружали нашихъ несчастныхъ солдатъ, обернулись въ удивленіи. Они пятятся назадъ и останавливаются: наши пѣхотинцы дѣлаютъ по нимъ залпъ почти-что въ упоръ и четверо казаковъ падаютъ сразу. Тогда и съ той и съ другой стороны раздаются крики ярости. Схватка становится общей, упорный бой разгорается между обѣими сторонами. Въ ту же самую минуту мы выдвигаемся шаговъ на 10—12 впередъ, видимъ четырехъ нашихъ пѣхотинцевъ, окруженныхъ 15-тью ка-
- ↑ Пикяръ былъ однимъ изъ лучшихъ стрѣлковъ гвардіи; въ лагерѣ на состязаніяхъ онъ всегда бралъ призы.
