Послѣ трапезы я всталъ, покараулить въ свою очередь. Не прошло пяти минутъ, какъ я услыхалъ, что раненая лошадь, найденная нами по прибытіи, заржала и галопомъ понеслась на середину озера. Тамъ, остановившись, она опять принялась ржать. Немедленно другія лошади отвѣчали ей. Тогда она помчалась въ ту сторону, откуда ей отвѣчали. Я спрятался за густую заросль мелкихъ сосенъ и оттуда, слѣдя глазами за лошадью, увидалъ, что она присоединилась къ отряду кавалеріи, переходившему черезъ озеро. Онъ состоялъ изъ 25 человѣкъ. Я окликнулъ Пикара, спавшаго уже такъ крѣпко, что онъ не слышалъ моего зова, и я принужденъ былъ тащить его за ноги. Наконецъ онъ открылъ глаза.—«Ну, что тамъ такое? Чего нужно?»—Къ оружію, Пикаръ! Скорѣе! Вставайте! Русская кавалерія на озерѣ! Скроемся въ лѣсу!—«Оставили бы меня спать, чортъ возьми, я такъ славно разоспался!»—Очень жалѣю, старина, но вы сами велѣли мнѣ предупредить васъ; очень вѣроятно что еще другіе идутъ съ этой стороны!—«И то правда! Ахъ, проклятое ремесло! Гдѣ они?»—Немного вправо и внѣ выстрѣла.—Немного спустя появилось еще пять человѣкъ, прошедшихъ мимо насъ на полъ-разстоянія ружейнаго выстрѣла. Въ то же время мы увидали, какъ первые остановились, спѣшившись и держа лошадей подъ-уздцы; они встали вокругъ того мѣста, гдѣ они наканунѣ вѣроятно сдѣлали прорубь, чтобы напоить лошадей; видно было, какъ они стучали по льду древками копій, чтобы пробить новообразовавшійся ледъ.
