много погодя, маршалъ Дюрокъ, незадолго передъ тѣмъ вступившій въ городъ, вернулся и представился императору вмѣстѣ съ нѣсколькими жителями, говорившими по-французски. Императоръ обратился къ нимъ съ вопросами; затѣмъ маршалъ доложилъ императору, что въ Кремлѣ собралось множество вооруженныхъ людей — большею частью преступниковъ, выпущенныхъ изъ тюремъ, и что они стрѣляютъ въ кавалерію Мюрата, составлявшую авангардъ. Несмотря на многократныя требованія, они отказывались отпереть ворота: «Всѣ эти негодяи — пьяны, добавилъ маршалъ — и не хотятъ слушать никакихъ резоновъ». — «Пусть же выбьютъ ворота пушками! отвѣчалъ императоръ, и выгонятъ оттуда все, что тамъ засѣло».
Такъ и сдѣлали; король Мюратъ взялъ на себя эту обязанность: два пушечныхъ выстрѣла—и весь сбродъ разсыпался по городу. Послѣ того король Мюратъ двинулся дальше по городу, преслѣдуя русскій арьергардъ.
Послышались раскаты всѣхъ барабановъ, затѣмъ раздалась команда: Garde à vous! То былъ сигналъ вступленія въ городъ. Въ половинѣ четвертаго по-полудни мы вступили колонной, тѣсно сплоченной по взводамъ. Авангардъ, въ составъ котораго входилъ и я, состоялъ изъ тридцати человѣкъ, командовалъ имъ Цезарисъ, поручикъ нашей роты.Только-что вступили мы въ предмѣстье, какъ увидали идущихъ на насъ тѣхъ самыхъ негодяевъ, кото-
