я вскрикнулъ въ ужасѣ и вскочилъ, весь дрожа отъ холода и страха.
Мой крикъ былъ услышанъ однимъ несчастнымъ, валявшимся въ нѣсколькихъ шагахъ отъ меня, направо, по ту сторону дороги; слабый, жалобный голосъ поразилъ мой слухъ, и я отчетливо разобралъ, что меня молятъ о помощи, меня, который самъ въ ней такъ нуждался. «Остановитесь! Помогите!» говорили мнѣ. Затѣмъ жалобы прекратились. Тѣмъ временемъ я лежалъ смирно, все прислушиваясь и озираясь, стараясь разглядѣть стонавшаго. Но ничего не слыша, я начиналъ думать, что ошибся. Чтобы въ этомъ удостовѣриться, я принялся кричать что есть силы: «Гдѣ же вы тамъ?» Эхо повторило дважды: «Гдѣ же вы тамъ?» Тогда я подумалъ про себя: «Экое горе! Будь у меня товарищъ по несчастію, мнѣ кажется, я могъ бы пройти хоть всю ночь, еслибъ мы подстрекали другъ друга!» Только что успѣлъ я это подумать, какъ раздался опять тотъ же голосъ, но еще болѣе унылый: Идите къ намъ!»
Въ эту минуту показалась луна, и я увидалъ шагахъ въ десяти отъ меня двухъ людей—одинъ лежалъ, другой сидѣлъ возлѣ. Направившись въ ту сторону, [я] съ трудомъ добрался до нихъ вслѣдствіе наполненаго снѣгомъ рва, отдѣлявшаго дорогу. Я заговорилъ съ тѣмъ человѣкомъ, который сидѣлъ; онъ захохоталъ какъ безумный и проговорилъ: «Другъ мой—смотри, не забудь же!» И опять разсмѣялся. Я убѣдился, что [эт]о смѣхъ смерти. Другой, котораго я считалъ мерт-
