ходились, этотъ моментъ былъ глубоко торжественный, и на время мы позабыли о своихъ бѣдахъ. Будь русскіе у насъ подъ-руками и въ шестеро многочисленнѣе насъ, и тогда мы готовы были справиться съ ними. На этой позиціи мы оставались до того момента, когда правый флангъ колонны началъ движеніе.
Я не забылъ о своей женѣ, и въ ожиданіи момента, когда двинется нашъ полкъ, я вышелъ на дорогу за нею, но не нашелъ ея. Ее унесло потокомъ въ нѣсколько тысячъ людей корпусовъ принца Евгенія, маршаловъ Нея, Даву и другихъ корпусовъ, которые невозможно было стянуть и привести въ порядокъ—три четверти всего количества людей было больныхъ и раненыхъ, а остальные были деморализованы и безучастны ко всему. Части эти корпусовъ, еще двигавшіяся въ порядкѣ, сформировались въ колонну по лѣвой сторонѣ дороги, и тамъ нѣкоторые отсталые, проходя мимо, присоединялись къ ихъ значкамъ.
Въ эту минуту я увидалъ маршала Лефевра, возлѣ котораго я очутился невзначай. Онъ былъ одинъ, шелъ пѣшкомъ съ палкой въ рукѣ посреди дороги и кричалъ зычнымъ голосомъ со своимъ нѣмецкимъ акцентомъ: «Друзья, сомкнитесь! Лучше же образовать многочисленные батальоны, чѣмъ быть разбойниками и трусами!» Маршалъ обращался къ тѣмъ, которые безъ всякаго предлога не шли со своими корпусами, а отставали или заходили впередъ, смотря какъ имъ было удобнѣе.
Я еще немного поискалъ жену свою—изъ за бѣлья,
