селенія. Мы дрались при свѣтѣ пылающихъ пожаровъ. Правая и лѣвая колонны обогнали насъ и вступили въ непріятельскій лагерь съ двухъ концовъ, а наша колонна въ центрѣ.
Я забылъ упомянутъ, что въ ту минуту, какъ мы пошли въ атаку и голова нашей колонны врѣзалась въ массу русскихъ и привела ихъ лагерь въ разстройство, мы увидали лежавшихъ распростертыми на снѣгу нѣсколько сотъ русскихъ, которыхъ мы сперва приняли за мертвыхъ или за тяжко раненыхъ. Мы миновали ихъ, но едва успѣли мы пройти немного впередъ, какъ они вскочили, подняли оружіе и стали стрѣлять въ насъ, такъ что мы принуждены были сдѣлать полуоборотъ, чтобы защищаться. Къ несчастью для нихъ, позади подоспѣлъ еще батальонъ, который шелъ въ аріергардѣ и котораго они не замѣтили. Тогда они попали между двухъ огней: въ какихъ-нибудь пять минутъ ихъ не осталось ни одного въ живыхъ: къ этой военной хитрости русскіе часто прибѣгали, но тутъ она имъ совсѣмъ не удалась. Первымъ упалъ у насъ, когда мы шли колонной, несчастный Белокъ — тотъ самый, который въ Смоленскѣ предсказалъ мнѣ свою смерть. Онъ былъ сраженъ пулей въ голову наповалъ. Онъ былъ всѣми любимъ, и несмотря на равнодушіе, съ какимъ мы привыкли ко всему относиться, онъ возбудилъ сожалѣніе рѣшительно во всѣхъ товарищахъ.
Пройдя черезъ русскій лагерь и атаковавъ селеніе, мы заставили непріятеля побросать часть артиллеріи
