только-что оставили. Сержантъ немедленно послалъ за нимъ четверыхъ людей; но вѣроятно онъ умеръ тотчасъ по прибытіи; всѣ находившіеся въ его положеніи умирали немедленно, точно отравленные.
Мы вернулись къ полку; весь день мы занимались приведеніемъ въ порядокъ нашего оружія, грѣлись и бесѣдовали. Въ теченіе дня мы убили нѣсколько лошадей, которыхъ приводили намъ солдаты и подѣлили ихъ между собой. Произведена была также раздача небольшого количества ржаной муки и крупы, на половину съ соломой и мякиной.
На другой день, въ четыре часа утра, намъ велѣли взять оружіе и выступить за четверть лье отъ города, гдѣ несмотря на лютый морозъ, мы до самаго разсвѣта оставались въ боевомъ положеніи. Въ слѣдующіе дни повторялось то же самое, такъ какъ русская армія маневрировала по лѣвую руку отъ насъ.
Три дня мы уже находились въ Смоленскѣ, а еще не знали, останемся-ли мы здѣсь надолго, или будемъ продолжать отступленіе. Оставаться нельзя—таковъ былъ общій говоръ; въ такомъ случаѣ ужъ лучше скорѣе двинуться дальше, чѣмъ проживать въ этомъ городѣ, гдѣ нѣтъ даже домовъ, чтобы пріютить насъ, и вдобавокъ нечѣмъ кормиться.
На четвертый день, возвращаясь по обыкновенію съ утренней позиціи, и недоходя до нашего бивуака, я увидалъ офицера линейнаго полка, лежавшаго у костра; возлѣ него было нѣсколько солдатъ. Мы долго смотрѣли другъ на друга, какъ люди, когда-то встрѣ-
