на мертваго драгуна. На этотъ разъ его раздѣли почти до-гола, вѣроятно желая удостовѣриться, нѣтъ-ли на немъ пояса съ деньгами. Я указалъ Гранжье подвалъ, и мы подошли къ воротамъ, гдѣ насъ поразило количество сваленныхъ тамъ мертвыхъ тѣлъ; возлѣ поста баденца лежало четверо солдатъ гвардіи, умершихъ за ночь и съ которыхъ караульный офицеръ не допустилъ снять одежду; онъ сказалъ намъ, что у него на гауптвахтѣ имѣются еще двое, повидимому тоже гвардейцы. Мы вошли туда; люди эти лежали въ безсознательномъ состояніи; одинъ былъ егерь, а другой, съ лицомъ прикрытымъ платкомъ, былъ изъ нашего полка. Гранжье открылъ ему лицо и съ удивленіемъ узналъ въ немъ того самаго, кого искалъ. Мы поспѣшили, какъ умѣли, помочь ему; сняли съ него саблю и лядунку, растегнули ему воротъ и старались пропустить ему въ ротъ нѣсколько капель водки. Онъ открылъ глаза, не узнавая насъ, и минуту спустя скончался на моихъ рукахъ. Мы открыли его ранецъ и нашли въ немъ часы и нѣсколько мелкихъ вещицъ. которыя Гранжье спряталъ, съ намѣреніемъ послать ихъ на память семьѣ покойнаго, если ему, Гранжье, посчастливится вернуться во Францію—они были земляки. Что касается егеря, то мы устроили его какъ могли лучше и предоставили его злополучной судьбѣ. Что могли мы сдѣлать?
Гранжье свелъ меня на свой постъ; вскорѣ его смѣнили егеря; передъ уходомъ мы не забыли сказать имъ чтобы они навѣстили своего товарища, котораго мы
