дѣвшаго надъ нимъ человѣка. Я остановился наблюдать и разсмотрѣлъ, что надъ огнемъ у него виситъ котелокъ, въ которомъ онъ что-то такое варитъ: взявъ ножъ, онъ погрузилъ его туда и, къ великому моему удивленію, вытащилъ картофелину, помялъ ее, но снова положилъ въ котелъ, вѣроятно потому, что она была еще сыра.
Я хотѣлъ подбѣжать и броситься на него, но боясь, что онъ ускользнетъ, опять вошелъ въ лѣсъ и, сдѣлавъ маленькій обходъ, украдкой подошелъ къ незнакомцу сзади. Но въ этомъ мѣстѣ было много хворосту и, подходя, я порядочно нашумѣлъ. Онъ обернулся, но я очутился у котла и, не давъ ему времени заговорить, обратился къ нему: «Товарищъ, у васъ есть картошка, продайте мнѣ или подѣлитесь со мной, иначе я унесу весь котелъ!» Пораженный такимъ рѣшеніемъ и видя, что я подхожу съ саблей, намѣреваясь поудить въ котлѣ, онъ возразилъ, что картофель не принадлежитъ ему, что это собственность одного польскаго генерала, расположившагося неподалеку, что онъ деньщикъ генерала и что ему велѣно было спрятаться, чтобы сварить картофель и запастись имъ на завтра.
Не отвѣчая ни слова, я собирался взять нѣсколько штукъ, подавая ему, однако, деньги въ уплату, но онъ остановилъ меня, сказавъ, что картофель еще не сварился и въ доказательство вынулъ одну штуку, чтобы дать мнѣ ощупать. Я выхватилъ ее у него изъ рукъ и съѣлъ ее. «Вы сами видите, что ихъ ѣсть
