солдатъ, которыхъ затѣмъ казаки тащили въ лѣсъ, чтобы тамъ ихъ обобрать; затѣмъ, повернувъ лошадей, впряженныхъ въ орудія, они уводили ихъ черезъ поля. Но эта побѣда длилась лишь одно мгновеніе, была торжествомъ, благодаря неожиданности. Подоспѣла гвардейская кавалерія, при видѣ нея русскіе побросали свою добычу и обратились въ бѣгство; они пронеслись подобно потоку, правда, оставляя за собой ужасные слѣды, но побросавъ то, что удалось имъ захватить.
Тѣмъ не менѣе некоторые изъ этихъ варваровъ проявили отвагу, доходящую до дерзости. Они возвращались шагомъ, проѣзжая между нашими эскадронами и спокойно заряжая свои ружья. Они расчитывали на неповоротливость нашихъ избранныхъ кавалеристовъ и на легкость своихъ собственныхъ лошадей, подгоняемыхъ нагайками. Ихъ бегство произошло въ полномъ порядке, они несколько разъ оборачивались, правда, на разстояніи вне выстрѣла, такъ что они потеряли только несколько человѣкъ ранеными и не оставили намъ ни одного плѣнника. Наконецъ, они заманили насъ къ оврагамъ, поросшимъ кустарниками, где были спрятаны ихъ орудія, принудившія насъ остановиться. Все это наводило на размышленія. Силы нашей арміи были надорваны, а война возобновлялась во всей своей силе!
Императоръ, пораженный тѣмъ, что осмѣли-
солдат, которых затем казаки тащили в лес, чтобы там их обобрать; затем, повернув лошадей, впряженных в орудия, они уводили их через поля. Но эта победа длилась лишь одно мгновение, была торжеством, благодаря неожиданности. Подоспела гвардейская кавалерия, при виде её русские побросали свою добычу и обратились в бегство; они пронеслись подобно потоку, правда, оставляя за собой ужасные следы, но побросав то, что удалось им захватить.
Тем не менее некоторые из этих варваров проявили отвагу, доходящую до дерзости. Они возвращались шагом, проезжая между нашими эскадронами и спокойно заряжая свои ружья. Они рассчитывали на неповоротливость наших избранных кавалеристов и на легкость своих собственных лошадей, подгоняемых нагайками. Их бегство произошло в полном порядке, они несколько раз оборачивались, правда, на расстоянии вне выстрела, так что они потеряли только несколько человек ранеными и не оставили нам ни одного пленника. Наконец, они заманили нас к оврагам, поросшим кустарниками, где были спрятаны их орудия, принудившие нас остановиться. Всё это наводило на размышления. Силы нашей армии были надорваны, а война возобновлялась во всей своей силе!
Император, пораженный тем, что осмели-
