пробѣжала всего въ нѣсколькихъ шагахъ отъ насъ. Наши охотники стрѣляли по ней, но дали промахъ. Видѣли мы также совсѣмъ свѣжіе медвѣжьи слѣды. Лошади наши, особенно бѣлый меринъ, были сильно изнурены труднымъ спускомъ; къ тому же послѣдній въ кровь разсѣкъ себѣ при паденіи заднюю ногу о камень и сталъ прихрамывать. Мы не на шутку опасались, что онъ не выдержитъ всего пути, и сняли съ него всю поклажу. Люди также сильно устали; младшій братъ Поповъ заявлялъ, что его ни за какія деньги въ ближайшее время не выманить въ горы, зато старшій былъ въ своей сферѣ. По его словамъ, онъ только въ горахъ чувствуетъ себя здоровымъ, сильнымъ и счастливымъ, а внизу, въ Гаграхъ, томится и болѣетъ. По мѣрѣ нашего спуска становилось все яснѣе, и когда мы были въ поясѣ буковаго лѣса, опять засіяло яркое солнце на безоблачномъ небѣ. Мы сдѣлали кратковременный привалъ у лѣсного объѣздчика, угостившаго насъ помидорами въ уксусѣ и чаемъ, а затѣмъ безостановочно шли до Гагръ, но не по прежней, гагрипшской тропѣ, а свернули на дорогу, проведенную изъ гагринской климатической станціи для экипажнаго и пѣшеходнаго сообщенія. Дорога ведетъ съ едва замѣтнымъ уклономъ внизъ. Сквозь чащу деревьевъ виднѣлось лазурное море съ гребнями бѣлой пѣны на быстро бѣгущихъ волнахъ и бѣлой полосой прибоя у береговъ. Яркая зелень деревьевъ, увитыхъ ліанами, синева моря и лазурь неба, убѣгающая вдаль смѣло очерченная береговая дуга Гагринскаго залива, змѣей извивающаяся внизу линія шоссе, — все это вмѣстѣ составляло очаровательную, полную красокъ и жизни картину, отъ которой не хотѣлось оторваться.
Въ 10½ часовъ утра мы были у гагринской гостиницы, гдѣ меня ожидалъ отдыхъ и комфортъ послѣ трехдневнаго существованія въ довольно примитивныхъ условіяхъ.
пробежала всего в нескольких шагах от нас. Наши охотники стреляли по ней, но дали промах. Видели мы также совсем свежие медвежьи следы. Лошади наши, особенно белый мерин, были сильно изнурены трудным спуском; к тому же последний в кровь рассек себе при падении заднюю ногу о камень и стал прихрамывать. Мы не на шутку опасались, что он не выдержит всего пути, и сняли с него всю поклажу. Люди также сильно устали; младший брат Попов заявлял, что его ни за какие деньги в ближайшее время не выманить в горы, зато старший был в своей сфере. По его словам, он только в горах чувствует себя здоровым, сильным и счастливым, а внизу, в Гаграх, томится и болеет. По мере нашего спуска становилось все яснее, и когда мы были в поясе букового леса, опять засияло яркое солнце на безоблачном небе. Мы сделали кратковременный привал у лесного объездчика, угостившего нас помидорами в уксусе и чаем, а затем безостановочно шли до Гагр, но не по прежней, гагрипшской тропе, а свернули на дорогу, проведенную из гагринской климатической станции для экипажного и пешеходного сообщения. Дорога ведет с едва заметным уклоном вниз. Сквозь чащу деревьев виднелось лазурное море с гребнями белой пены на быстро бегущих волнах и белой полосой прибоя у берегов. Яркая зелень деревьев, увитых лианами, синева моря и лазурь неба, убегающая вдаль смело очерченная береговая дуга Гагринского залива, змеей извивающаяся внизу линия шоссе — все это вместе составляло очаровательную, полную красок и жизни картину, от которой не хотелось оторваться.
В 10:30 часов утра мы были у гагринской гостиницы, где меня ожидал отдых и комфорт после трехдневного существования в довольно примитивных условиях.
