много переваливалась. Старались угадать такт, чтобы во-время поддавать, как раскачивают качели. Но и это не помогло. Лейтенант смотрел на приборы, и все по его лицу читали, что дело не подвинулось ни на волос.
— Мы еще, быть может, больше закапываемся, — мрачно проворчал механик.
Лейтенант ничего не ответил. Он, нахмурясь, смотрел вниз, что-то усиленно соображая. Все ждали и смотрели на него. Он чувствовал эти взгляды и напряженное ожидание, и это мешало ему спокойно соображать. Он как будто видел сквозь железную обшивку лодки эту липкую полужидкую глину, которая присосала дно судна; хотелось выскочить наружу и выручить судно хоть ценой своей жизни. Он повернулся и ушел в свою каюту, приказав остановить мотор.
Механик посмотрел сам на приборы.
— Над нами всего двадцать пять футов воды, — сказал он.
Все молчали. Слышно было, как шлепает вверху колесами пароход. Казалось, он толокся на месте.
— Буксир идет, — шопотом сказал один матрос.