изданныя г. Ключаревымъ съ изустныхъ преданій, представляютъ намъ смѣсь, древнихъ происшествій и обычаевъ, съ новѣйшими, и всѣ почти состоятъ изъ повторенія одинакихъ картинъ, въ которыхъ при всемъ томъ замѣтны порывы Сѣверной скандинавской лирической поэзіи»[1].
Въ 1813 году Державинъ писалъ свое стихотвореніе въ родѣ баллады: «Новогородскій волхвъ Злогоръ», гдѣ имя Злогора взято, очевидно, изъ упомянутаго выше «славено-руннаго свитка» и гдѣ, воспользовавшись также мѣстными новгородскими преданіями, онъ видимо желалъ воспроизвести стиль славяно-русской древности, образчикъ котораго данъ былъ въ этомъ свиткѣ.
Откуда же взялся этотъ свитокъ, находившійся у Сулакадзева?
Одно изъ первыхъ упоминаній объ этомъ свиткѣ, если не первое, находится въ письмѣ Евгенія Болховитинова изъ Вологды къ проф. Городчанинову въ Казань, въ январѣ 1811 года: «Сообщаю вамъ при семъ петербургскую литературную новость. Тамошніе палеофилы, или древностелюбцы, отыскали гдѣ-то цѣлую пѣснь древняго славенорусскаго пѣснопѣвца Бояна, упоминаемаго въ пѣсни полку Игореву, и еще оракулы древнихъ новгородскихъ жрецовъ. Всѣ сіи памятники писаны на пергаментѣ древними славеноруническими буквами, задолго якобы до христіанства. Если это не подлогъ какихъ-нибудь древностелюбивыхъ проказниковъ». Въ 1812 г. этотъ Бояновъ гимнъ былъ сообщенъ Евгеніемъ черезъ князя П. А. Вяземскаго, находившагося тогда въ Вологдѣ, Карамзину, жившему тогда, по выѣздѣ изъ Москвы, въ Нижнемъ. «Пожалуйста», — писалъ Карамзинъ Вяземскому, — «спросите (Евгенія) и меня увѣдомьте, кто имѣетъ оригиналъ, на пергаментѣ писанный, какъ сказано? Гдѣ это найдено, и давно ли извѣстно? Кто переводилъ?» И въ другомъ письмѣ, отъ 14-го ноября, Карамзинъ
- ↑ Тамъ же, т. VII, стр. 615—617.
изданные г. Ключаревым с изустных преданий, представляют нам смесь, древних происшествий и обычаев, с новейшими, и все почти состоят из повторения одинаких картин, в которых при всем том заметны порывы Северной скандинавской лирической поэзии»[1].
В 1813 году Державин писал свое стихотворение в роде баллады: «Новогородский волхв Злогор», где имя Злогора взято, очевидно, из упомянутого выше «славено-рунного свитка» и где, воспользовавшись также местными новгородскими преданиями, он видимо желал воспроизвести стиль славяно-русской древности, образчик которого дан был в этом свитке.
Откуда же взялся этот свиток, находившийся у Сулакадзева?
Одно из первых упоминаний об этом свитке, если не первое, находится в письме Евгения Болховитинова из Вологды к проф. Городчанинову в Казань, в январе 1811 года: «Сообщаю вам при сем петербургскую литературную новость. Тамошние палеофилы, или древностелюбцы, отыскали где-то целую песнь древнего славенорусского песнопевца Бояна, упоминаемого в песни полку Игореву, и еще оракулы древних новгородских жрецов. Все сии памятники писаны на пергаменте древними славеноруническими буквами, задолго якобы до христианства. Если это не подлог каких-нибудь древностелюбивых проказников». В 1812 г. этот Боянов гимн был сообщен Евгением через князя П. А. Вяземского, находившегося тогда в Вологде, Карамзину, жившему тогда, по выезде из Москвы, в Нижнем. «Пожалуйста», — писал Карамзин Вяземскому, — «спросите (Евгения) и меня уведомьте, кто имеет оригинал, на пергаменте писанный, как сказано? Где это найдено, и давно ли известно? Кто переводил?» И в другом письме, от 14-го ноября, Карамзин
- ↑ Там же, т. VII, стр. 615—617.
