вать, — не иначе как равным себе однодворцам. Затем всякая продажа сторонним людям и покупка от сторонних людей решительно уже запрещена однодворцам. Цель сего закона, как рассуждал в 1831 году (апреля 29, № 4524) и Государственный Совет, была та, чтобы сосредоточением однодворческих земель избегнуть чресполосного владения с посторонними; для сей же цели постановлено было за правило (инстр. земл. п. 71—73, 75, 76): земли однодворцев и прежних служб служилых людей межевать вообще, а не порознь, хотя бы некоторые из них и дослужились до офицерских рангов.
Подробное рассмотрение XIX гл. меж. инстр. 1766 года приводит к тому заключению, что и законодательство императрицы Екатерины стремилось дать единство поземельному владению однодворцев отделением их в особые округи. Постановив твердым правилом межевать земли к селениям, а не к именам владельцев общей дачи, межевая инструкция не отступала от него и в этом случае; но для округления однодворцев, если в общей с ними даче будут крестьяне других ведомств и помещичьи, губернаторам поручено рассчитать, сколько тех и других в поселении находится: если однодворцев противу крестьян другого звания будет на половину или меньше, то нет ли возможности перевесть первых на другие земли; если однодворцев окажется более двух третей, то куда перевесть помещичьих или как отделить их особыми окружными межами: если же есть в даче кроме однодворцев казенные крестьяне, то нельзя ли последних приверстать в первые или обратно, так как те и другие равно состоят в казенном ведомстве? Из последующих узаконений не видно однако же, чтобы это предположение приводимо было в действие и получило бы значение общей законодательной меры.
Несмотря на строгое запрещение, отчуждение однодворческих земель не прекратилось и после 1766 года. Привыкнув почитать собственными жалованные земли, состоявшие в их пользовании, поместные и отсутственные, они продолжали продавать и закладывать их сторонним людям.
При тогдашнем несовершенстве в организации местного крестьянского управления, при недостатке правильного надзора за совершением актов, не было возможности предупредить такие продажи, которые весьма часто не облекались и законными формами, следовательно могли ускользать от внимания правительства: покупщики и залогодержатели вступали во владение землею безгласно и безгласно же продолжали свое владение. Продавцы и закладчики с своей стороны, нуждаясь в земле, которую сами распродали, начинали иски о возвращении отчужденного имущества, и тяжбы о землях у однодворцев с помещиками и с другими казенными крестьянами размножались еще более прежнего. Все это побуждало правительство к принятию решительных мер для прекращения беспорядков. Между тем, для устройства хозяйственного быта однодворцев и для уравнения их землею, некоторые из малоземельных были переведены на другие участки, а иным намерены из порозжих земель дополнительные дачи: однодворцы, освобожденные в 1773 году от особенной служебной повинности, которая прежде лежала на них, постепенно
