надежду на получение завещанного ему, по смерти завещателя: но эта надежда состоит вне круга юридических понятий и не дает наследнику ровно никакого, даже условного права: не может он ни уступить ее, ни передать своим наследникам (ср. 1222, 710 ст. Зак. Гражд.).
Владелец, оставивший письменное завещание, независимо от оного, перед смертью, поручил своему душеприказчику вынуть из банка 80 серий и распорядиться ими по его указанию. По смерти его, наследники утверждали, что это распоряжение, как изустная память, недействительно, и требовали от душеприказчика возвращения серий. Рассуждено, что это распоряжение в таком только случае должно считаться завещательным, когда бы доказано было, что душеприказчику поручено распределить серии не при жизни владельца, немедленно, а лишь после его смерти (Касс. р. 1868, № 765).
3. Дарение, по существу своему, есть действие невозвратное (ст. 974—977); дар принятый тем, кому он назначен, к дарителю не возвращается. В некоторых случаях даритель может потребовать обратно подаренное, но и эти случаи нисколько не нарушают существа дарения; ни в котором из них возвращение дара не совершается исключительно действием свободной воли одного дарителя: даритель может потребовать обратно дар свой, но не иначе как при наступлении условий, предвиденных законом: в одном случае поводом к возвращению служить поступок одаренного, свидетельствующий о явной неблагодарности, следовательно такое обстоятельство, которое зависит от воли получившего дар; в другом — поводом служит неисполнение со стороны одаренного условия, под которым он получил дар; если представим себе, что возвращение дара поставлено дарителем в зависимость от события внешнего, случайного (напр. если у дарителя родятся дети, если отыщется без вести пропавший сын и т. п.), то и в таком случае поводом к возвращению будет обстоятельство, не зависящее от воли дарителя. Наконец, если бы даритель предоставил себе полную и неограниченную волю потребовать имущество обратно во всякое время, то акт сего рода, как лишенный существенной принадлежности дарения, не мог бы в собственном смысле почитаться дарственным актом.
Напротив того сущность завещания состоит именно в том, что оно может быть уничтожено завещателем во всякое время, когда ни пожелает. Если в составлении завещания, в акте положительном, воля завещателя должна еще ограничиваться требованиями закона, то в уничтожении оного, в акте отрицательном, воля сия ничем существенно уже не стесняется, и вполне свободна.
Особенный вид дарения по римскому праву есть дарение на случай смерти. Сущность его состояла в том, что дарение, хотя и совершилось, хотя имущество и переходило при жизни дарителя, но дарение получало полную силу тогда только, когда даритель умирал прежде одаренного, и теряло свою силу в том случае, когда даритель переживал одаренного или миновала опасность для жизни дарителя, вследствие коей дарение было сделано; в та-
