подобные сборники, если бы и составлялись исправнее и добросовестнее, чем составляются например реестры, ведомости и алфавиты делам в присутственных местах, могли удовлетворить цели, которую предполагал закон. Дело, порученное судам, было бы дело чисто-механическое, подобное собиранию статистических сведений и составлению ведомостей для представления начальству; труд, в котором работник не видел прямой, жизненной связи с существенным своим занятием.
Таким образом, начавшаяся с XVII столетием борьба между прежним порядком справки и вотчинной записки, и новым порядком крепостного совершения актов и вотчинной инвеституры, окончилась к XIX столетию в пользу последнего порядка, который и получил исключительное господство. Крепостной акт получил значение совершенного, решительного титула, на котором утверждается и основание, и приобретение права собственности. Дальнейшего удостоверения о приобретении уже не требовалось. Вот причина, почему граф Сперанский, с свойственною ему проницательностью, поместил нашу купчую не в системе договоров, к которым она причисляется во всех западных законодательствах, а в системе укрепления прав по имуществу. Купчая, по словам графа Сперанского, есть не обязательство, а traditio symbolica, и процесс по ней принадлежит не к исковым, но к вотчинным или крепостным. Это мнение совершенно согласно с общим взглядом нашего законодательства на приобретение вотчинного права. Столь же последовательно закон наш считает запродажную запись договором, имеющим личное, а не вотчинное свойство, ограничивает действие его кратким сроком, и не дозволяет вводить на основании его во владение запроданным имуществом. Соображая постановления нашего законодательства по этому предмету, в целом и в частях, мы приходим к тому заключению, что укрепление считается у нас началом и основанием права собственности. По официальному понятию, минута этого укрепления совпадает с минутой оконча-
