лось). Поэтому естественно, что здесь я не имею права входить в сделку с избранным наследником и требовать от него, например, повинности взамен того интереса, который он получит в имении, так как не уступая ничего из своих интересов, я не могу требовать, чтобы наследник уступил мне часть своих, и так как интерес завещаемого мною имения, еще до смерти моей, и независимо от моей воли, в силу закона и кровной связи, соединялся уже с интересом того лица, кому я завещаю имение: только мой интерес был интерес наличный, а его интерес был интерес в ожидании, с большею или меньшею вероятностью, что ожидание осуществится.
Итак в дарении, уступая хотя бы своему наследнику свой наличный интерес в родовом имении, я могу потребовать и от него взаимной уступки интереса: могу предложить ему условие, наложить на него повинности. Здесь от одаряемого зависит рассчитать, выгодно ли ему будет принять от меня дар с этими повинностями и условиями, если и без дара он, по смерти моей, должен или может быть наследником моим в том же имении. Если, рассчитав, он примет от меня дар, то вступает со мною в сделку (закон наш не говорит, но справедливость требует признать, что действие этой сделки, относительно родового имения, простирается только до смерти дарителя: в противном случае нарушен был бы коренной закон родового права на имение).
Дарение допускает такую сделку. Но едва ли мы заслужим обвинение в излишнем педантизме и неточности, когда скажем, что, по нашему мнению, подобная сделка несогласна с существом выдела. Между дарением и выделом есть юридическая черта, которой оттенки, как бы ни были тонки, не должны пропадать в юридическом сознании. Выдел почти то же, что дарение родового имения, но не одно и то же; иначе выдел и не стоял бы в особой категории гражданских учреждений. Сын, отделенный и сын, одаренный из родового имения не одно и то же; юридическую черту этого различия следует, кажется, искать именно в праве вотчинника налагать повинности на отчуждаемое тем или другим дарственным способом родовое имение. В выделе предполагается прежде всего — предварение наследственного перехода, осуществление при жизни вотчинника наследственного права потомков его на родовое имение: цель выдела прежде всего — отделить часть наследственного, родового фонда сыну или потомку, для самостоятельного экономического и семейного быта, выделить из дому и семьи дом и семью. Цель дарения — просто уступить свое имущество, хотя бы сыну, внуку, родственнику, с целью облагодетельствовать его, обогатить новым капиталом, новым средством к жизни, новым интересом по имуществу. Очевидно, что то и другое не одно и то же, и что выдел есть не простое дарение, и не дарение с особым свойством, а совершенно особое учреждение с своим юридическим характером, с своей юридической целью. В выделе мы не видим договорного элемента, тогда как в дарении он существенно участвует. Итак мы думаем, что с сущностью выдела несообразно было бы возложение повинностей на выделяемого потомка, и что если б, например, отец пожелал низложить на сына или дед на внука исполнение повинностей по родовому имению, при отчуждении этого имения,
